— Следуем по цепочке, вправо-влево не отклоняемся. Если я скажу
— стоп, все останавливаются. Если кто-то начнет паниковать,
разворачиваемся и топаем назад. Все, пошли!
И мы двинулись к штольне. Григорий Емельянович зажег фонарь и
луч его скользнул в в ее черное чрево. Веревка натянулась, но потом
ослабла. Видимо, у кого-то из школяров не сразу хватило духу
шагнуть под низкий каменный свод. Мне пришлось нагнуться при входе
и не разгибаться все время, пока мы были в старой выработке. К
счастью, пол оказался довольно ровным — я подсвечивал его фонарем,
чтобы моя группа могла видеть, куда ступает. Я заметил две
параллельные ржавые полоски — видимо это были рельсы, по которым
когда-то выкатывали из выработки вагонетки.
Время от времени Петров командовал — стоп! — и все более менее
быстро останавливались. Скользя лучом по стенам, он рассказывал о
том, как работали здесь, не покладая рук изможденные, оборванные,
голодные каторжники. На стенах и впрямь виднелись следы от кирок,
но девочек больше заинтересовали, похожие на бабочек насекомые, что
висели, сложив бледные крылья, на потолке. В общем, экскурсия шла
своим чередом. Заминка была только одна.
Когда мы проходили мимо вагонетки, что была сброшена с рельсов и
валялась у правой стены штольни, веревка вдруг натянулась, потом
дернулась несколько раз. Завизжали девчонки. Заматерились пацаны.
Когда панику удалось прекратить, военрук сказал:
— Как я предупреждал, разворачиваемся и идем назад.
Синхронного разворота не получилось. И только после бестолковой
суеты, хихиканья, возмущенных воплей и тычков, отряд развернулся и
начал выбираться из штольни. Наконец, мы оказались на свежем
воздухе. Казалось, что можно уже вздохнуть свободно, но вдруг одна
из активисток крикнула:
— А Маша где?
Все заоглядывались, спрашивая друг у друга:
— Ты Машку Киселеву не видел?
— И Доронина нету! — вдруг сказал Абрикосов. — Зимина и
Кривцова. Они отвязались...
— ЧэПэ! — ахнула Серафима Терентьевна.
— Построились! — скомандовал я, опередив Григория Емельяновича,
который только набирал воздуха в грудь.
Перепуганные школяры подчинились сразу. У Симочки оказался
список. Провели перекличку. Увы, четверо действительно
отсутствовали. Три мальчика и одна девочка. Трое взрослых, которые
лично отвечали за жизнь и здоровье детей, провели краткое
совещание. Решили, что мы с Петровым берем оставшуюся воду,
продукты, которые не надо готовить, фонарики и веревку, и
возвращаемся в штольню, искать пропавших. А старшая пионервожатая
ведет остальную группу к железнодорожному разъезду, который
находится в пяти километрах от бывшей шахты и вызывает помощь.