Стоп!
Торможу поток нервных мыслей. Споткнувшись, вываливаюсь из
лифта. Интуитивно поворачиваюсь в секцию с квартирами и нахожу
нужный мне номер — сто тридцать семь.
Ловлю лёгкую панику, но тут же себя успокаиваю. Он же детей
много лет тренирует. Значит, добрый. Сразу выгнать не должен.
Зажмурившись на всякий случай, вдавливаю палец в дверной звонок.
Мне никто не открывает. Ни голосов из-за двери, ни шагов
неслышно.
Торопиться мне теперь всё равно некуда. Достаю бутылку с
нагревшейся водой из рюкзака. Допиваю остатки и присаживаюсь на
корточки у двери. Уставшие ноги не выдерживают, и я плюхаюсь попой
на бетонный пол.
— Как хорошо сесть, — выдыхаю.
Надеясь, что никто из соседей не выйдет, вытягиваю свои
конечности и упираюсь затылком в стену. Успеваю задремать.
Вздрагиваю всем телом от хорошо поставленного командного голоса
над головой:
— Не понял!
Разглядываю снизу вверх высокого, крупного мужчину с влажным
ёжиком коротких волос. Такой, каким я видела его на последних
фотографиях в сети. Нет. В жизни он даже лучше. Красивый,
кареглазый, мощный.
Футболка у него тоже мокрая. С вечерней пробежки, наверное. Он
же спортсмен в прошлом. Говорят, они бывшими не бывают.
— Ты чего тут сидишь? — спрашивает он.
До меня доходит, что нахожусь всё ещё на грязном полу и открыто
рассматриваю мужчину, понятия не имеющего, что я вообще-то к
нему.
Сюрприз...
— К тебе, то есть к вам приехала. Здравствуйте.
— Ко мне? — он скептически дёргает вверх тёмную бровь.
Поднимаюсь. Отряхиваю попу и неловко киваю.
— К тебе, — отвечаю тихо. — Меня зовут Лекси. Алексия Елизарова.
И я, как бы это сказать… — да тут только прямо, других слов и не
подберёшь. — Твоя дочь.
Вторая его бровь ползёт вверх. Он смотрит на меня как на
ненормальную. Ведёт мощными плечами. Часто моргает. Я хорошо
понимаю, как это всё нелепо звучит. Только это правда. Такая, какая
есть.
— Девочка, что ты несёшь? Тебе сколько лет ? — спрашивает
отец.
— Восемнадцать, — копаюсь в рюкзаке, чтобы найти и показать ему
паспорт, — скоро будет.
— А мне тридцать пять. У тебя нормально с математикой? Посчитай,
сколько мне было, когда ты родилась.
— Я знаю, — немного тушуюсь. — Моя мама, Елизарова Ирина, была
твоей первой школьной любовью. Помнишь? Сейчас... — снова роюсь в
рюкзаке.
Лямка падает, а вместе с ней и весь рюкзак. На глаза вдруг
наворачиваются непрошенные слёзы. Переволновалась. Мне начинает
казаться, что я зря приехала. Только больше не к кому. Я у подруги
прожила почти полгода, пока мы искали этот адрес.