— Да не может быть! — вдруг взрывается он, и всё, что я успела
собрать, снова высыпается из рук. — Не могла она тогда залететь! А
если так, почему не сказала? — спрашивает у меня.
— Испугалась, — пожимаю плечами. — И карьеру твою рушить не
хотела, — это мне ещё бабушка рассказывала пару лет назад. — Можно
сделать тест, — совсем тихо говорю ему.
— Какой ещё тест? — хмурится Терехов.
— ДНК. Ну, чтобы убедиться, что я не лгу.
— Телешоу насмотрелась, что ли? — рычит он, но мне кажется, на
себя. По мне совсем не бьёт этой эмоцией.
Достаёт ключи из кармана свободных штанов. Открывает дверь.
Забирает мои вещи и втаскивает в прихожую. Оглядывается.
— Заходи.
Тушуюсь немного.
— Ну! — раздражённо. — Или в подъезде ночевать собралась?
Лекси
Чемодан мой и рюкзак стоят в прихожей, намекая, что всё ещё
может измениться и расслабляться точно рано. Сижу на табуретке,
сложив ладони на коленях, как примерная школьница. Слушаю шум
льющейся воды доносящийся из душа.
Отец выходит ко мне в чёрных спортивных штанах и серой футболке.
На мощной шее полотенце, короткий ёжик волос снова влажный.
— Голодная? — спрашивает он.
Открывает холодильник. Достаёт оттуда миску с салатом, несколько
контейнеров с готовой едой. Выкладывает на тарелки, греет. Ставит
одну передо мной. Запечённая рыбка с травами пахнет очень вкусно,
но мой желудок сжался в комочек от волнения.
Он садится напротив. Молча быстро ест. Я из вежливости тоже
ковыряюсь в тарелке.
— Давай-ка теперь ещё раз и по порядку, — отложив вилку, кладёт
на столешницу сцепленные в замок ладони. — Ты — моя дочь.
— Да.
— День рождения когда?
— Двадцать третьего октября.
Прикрывает веки и на пальцах что-то считает. Встряхивает
головой, проводит ладонью по затылку.
— Мда, — нервно смеётся. — Всё, что сейчас крутится у меня на
языке, при девочках обычно не произносят. Ты говорила, фотографии
матери есть. Принеси, — просит он.
Соскакиваю с табуретки и нахожу среди своих вещей старый
фотоальбом. Последний раз он пополнялся лет десять назад. Зато там
наша с мамой жизнь в замерших картинках.
Отдаю отцу. Внимательно смотрит, иногда хмурясь, иногда
улыбаясь.
— Нет, я всё равно не понимаю, — откладывает альбом в сторону. —
Какого… кхм… чёрта она за нас двоих тогда решила?! — пожимаю
плечами. — Да это не тебе. Так, — машет он рукой. — С этим надо
переспать. Дочь, — тяжело сглатывает.