— Да, вполне возможно, что девочка со временем восстановит
память в полном объеме. Хотя хватает примеров и обратного: человек
после травмы головы начинал, так сказать, с чистого листа, и со
временем все наверстывал. Мы ее, конечно, будем вести и внимательно
наблюдать, все же неоднократная клиническая смерть... М-да. И еще:
мне бы хотелось уточнить, что было причиной травмы? А то, знаете
ли, многочисленные ушибы по всему телу и «удар твердым тупым
предметом по голове» оставляют довольно много простора для
различных предположений.
Порозовев и беззвучно шевельнув губами, воспитательница немного
помялась, но все же выдала необходимые подробности:
— Понимаете, мальчикам из старшей группы поручили смазать петли
и замки на дверях... Они просто очень неудачно уронили жестянку с
машинным маслом на лестничной площадке второго этажа, и не успели
подтереть... Они — ничего такого, понимаете?.. И милиция тоже не
нашла злого умысла...
— Получается, обычный несчастный случай?
Перебирающая пальцами по своей многострадальной сумочке, педагог
осторожно кивнула, подтверждая, что никто ничего такого не хотел.
Просто вот так случайно получилось... Как получилось.
— Н-да. Что же, при сохранении нынешней положительной динамики,
месяц-полтора мы девочку понаблюдаем, а потом на выписку.
Пойдемьте, я вас заново познакомлю...
Из приоткрытого на проветривание окна в торце больничного
коридора неслись звуки мелодии, и пока они шли до нужной палаты, их
сопровождал знакомый до последней буквы и нотки «Марш
авиаторов»:
—...рождены, чтоб сказку сделать бы-ылью; преодолеть,
пространство и просто-ор! Нам Сталин дал стальные руки-крылья, а
вместо сердца-а пламенный мото-ор: все выше, и выше, и вы-ыше,
стремим мы полет наших пти-иц...
В палате интенсивной терапии взгляду воспитательницы открылась
очень бледная и худенькая девочка десяти лет. Почти полностью лысая
— волосы на голове пришлось удалить для процедур, и теперь тем
«колосился» короткий белый пушок...
— Саша, просыпаемся!
Глубоко вздохнув, юная пациентка медленно открыла глаза,
позволив посетительнице наглядно убедиться, что прежний серый цвет
радужки сменился на... Гм? Блеклый синий? Тусклый лиловый? Пожалуй,
что-то среднее.
— Саша, это твой воспитатель Татьяна Васильевна... Эм?
— Белевская.
Переведя взгляд на женщину, Александра спокойно и почти неслышно
прошелестела: