Средний — Петр Александрович, будущий
адвокат конторы Генцельмана. Чуть косой на правый глаз, с большой
щелью в передних зубах. Не ему ли меня от инквизиции защищать
придётся? Хе-хе! Вряд ли.
И я, младший, Максим Александрович,
которого ни во что тут не ставят. Паршивая овца, а теперь ещё и
источник конкретных неприятностей.
Самая младшая из всех по возрасту —
дочь Дарья. Единственная, кто хотя бы смотрел на меня не как на
грязь из-под ногтей, подмигивала, строила рожи и всячески
веселилась, за что время от времени получала замечания от отца.
Еще была мачеха. То, что это не наша
мать, было понятно сразу. Девушка лет двадцати, с пышной грудью и
такими же пышными губами годилась главе рода в дочки. Что стало с
настоящей матерью, я не знал. Скорее всего, померла.
Мачеха сидела по левую руку от отца,
руководила слугами и тщательно следила за протоколом, чтобы еду
подавали согласно старшинству и важности — видимо, происходила она
не из важного и могущественного рода, вот и тешила самолюбие.
Соответственно, нам с Дарьей блюдо принесли в самом конце, когда
все уже позвякивали вилками и ложками.
К ужину подавали томленного в сметане
осетра с лисичками и зеленью. На закуску предлагали икру лососевую
и щучью, паштет из гусиной печени с домашним взбитым маслом,
маринованные в уксусе баклажаны с голубым сыром, чесночные
гренки.
На второе вынесли говяжий окорок,
запеченный в печи. Натертый травами и лимоном, печеный в не слишком
горячей температуре всю ночь, подкопченный дымком из березовых
поленьев окорок выглядел очень аппетитно.
С трудом сдерживая себя, я принялся к
трапезе. Сначала умял осетра. Он просто таял во рту. Маслянистый,
чуть сладковатый вкус, растекшийся по рецепторам, едва не заставил
меня застонать от удовольствия.
— Мясо пересушено, — заметила мачеха,
глядя на свою тарелку так, будто там был таракан.
— Вроде, вполне себе неплохое, —
ответил отец, отправляя в рот добрый кусок печеной говядины.
— Пересушено! — с нажимом повторила
девушка.
Слуга тут же подскочил к ней,
поспешно заменил тарелку. Но вместо благодарности получил тычок в
бок, из-за чего чуть не выронил тарелку. Ишь, сучка, власть какую в
доме взяла. Не иначе, хорошо ублажает отца ночами.
Начали говорить о всяческих пустяках.
Петр рассказывал про какие-то адвокатские дела его конторы,
хвастался. Старший Евгений отвешивал едкие комментарии по этому
поводу.