Сопля
глянул на часы.
— Десять
минут.
—
Заговорился я с тобой! Ладно, иди в класс. А я чуть попозже приду.
В туалет хочу забежать.
Сопля
нехотя поплелся в здание. Я же, дождавшись, когда он скроется из
виду, юркнул в свое тайное место — пожарный домик. Нужно поскорей
закончить начатое. И десять минут — не так много
времени.
Впрочем,
помог урок начертательной геометрии Колокольцева. Вспомнились
некоторые элементы, про которые он рассказывал. Они вполне
применимы для моего случая. Нужно пробовать.
Я открыл
ящик с песком, убедился, что доппельгангер уже практически готов.
Только вот по поведению он был не лучше куска говядины. Такой
упрется в стену и будет ее таранить, привлекая к себе лишнее
внимание. А нужно сделать так, чтобы у него были хотя бы зачатки
разума. Задачка еще та, но создавать гения я не собирался, да и
вряд ли это было мне по плечу. Просто набор каких-то стандартных и
простеньких алгоритмов: видишь стену — остановись, не ходи в туалет
под себя, не ешь козявки из носа. Одним словом, то, что не
привлечет внимания.
Я принялся
вычерчивать знаки, которые успел почерпнуть из урока, сдабривая их
формулами, которые знал с прошлой жизни. Вышло что-то похожее на
ощетинившегося ежа. Неважно, главное, чтобы работало.
Магический
конструкт сработал, как нужно. Тонкие светящиеся фиолетовым светом
нити опутали двойника и растворились. Доппельгангер дернулся,
глянул на меня. Будь я проклят, если взгляд у него был не как у
человека! Осознанный такой взгляд, хоть и придурь какая-то все же
угадывалась.
— Сегодня
после уроков пойдешь в штрафной кабинет и будешь там вытирать
доску, — приказал я. — Усек?
Двойник
кивнул.
— Вот и
хорошо. Главное, под камерами больше крутись. Ни с кем не
разговаривай. Будут спрашивать — говори... зуб разболелся. Как
прозвенит звонок, дуй обратно в этот ящик. Там решим, что с тобой
потом делать.
Доппельгангер послушно кивнул.
— Будь
пока здесь. Сейчас начнётся урок, вот после него сразу и иди. А
я... впрочем, тебя уже это не касается.
Я помог
двойнику лучше спрятаться, потом двинул на урок. Отсидеть его
оказалось не таким простым занятием — предмет, который на нем
преподавали, оказался «Теорией супрематических констант». Даже мои
верноподданные демоны не смогли бы придумать такой изощренной
пытки! Уже через пять минут прослушивания монотонной речи,
наполненной какими-то изуверскими непонятными словами, я едва не
засыпал.