— Ну, не для всех, — вставила Маша.
— Справедливости ради.
— Видимо, пятёрочники недовольны? —
осторожно вставил я.
— Ещё бы! — воскликнула рыжая, но
тут же спохватилась: — Извини, я не хочу тебя пугать!
— А надо испугаться?
Троица переглянулась.
— Ну, не то, чтобы... — начала Маша.
— Просто ты ведь победил пятёрочника, а сам троечник? Или нет?
— Троечник, — подтвердил я. — Говорю
же: просто повезло.
— Как ты вообще решился наехать на
Королёва? — с ноткой уважения спросил Егор.
Я пожал плечами.
— Не мог позволить ему слишком много
о себе возомнить. Если позволять подобным личностям быковать, они
решат, что им всё будет сходить с рук. А сходить с рук им ничего не
должно.
— Так-то оно так, но он ведь теперь
тебе покоя не даст, — проговорил Егор.
— Ну, ему же хуже.
— Ладно, перестань! — сказала рыжая
приятелю. — Как бы Королёв ни выпендривался, его авторитет
пошатнулся. Конечно, ему это не понравится. Зато теперь люди знают,
что и ему можно навалять!
— Он вас достаёт? — спросил я.
— Ну, не то, чтобы... — пожала
плечами Маша. — Так, бесит просто.
— Меня иногда да, — сказал Егор. —
Как и всех. В смысле — кто имеет меньше уровень, чем он.
— Да уж, к своим и старшакам он не
полезет! — презрительно фыркнула Катя.
В этот момент Сопля дёрнул меня за
рукав.
— Прошу прощения, что перебиваю, —
сказал он, — но у нас осталось минуты полторы, чтобы дойти до
кабинета.
Его слова заставили девчонок
переполошиться. Опаздывать на занятия никто не хотел.
— Ладно, ещё увидимся, — пообещала
Катя. — Пока!
— До скорого, — улыбнулась Маша.
Егор схватил мою руку и пожал.
— Ты крут! — тихо проговорил он. —
Реально!
На этом расстались и поспешили в
кабинет.
Шеклтона не было. Никого это не
удивляло: преподаватель и в прошлый раз не торопился явиться ровно
со звонком. Так что ученики переговаривались, и в классе царило
монотонное гудение. Постепенно оно становилось громче, а затем
стало ясно, что после начала урока прошло уже минут семь, а
Шеклтона так и нет. Парень с первой парты поднялся и осторожно
подкрался к двери в подсобку — закрытой. Приник к ней,
прислушиваясь. Сделал знак классу замолчать. На несколько секунд
воцарилась напряжённая тишина. А затем дверь распахнулась.
Но не в подсобку, а из коридора.
Парень вздрогнул и замер, как будто
его парализовало. Однако на его лице почти сразу появилось
выражение облегчения: в класс вошёл вовсе не Шеклтон, а
преподаватель истории магических искусств, сухопарый очкарик в
сером костюме, который болтался на нём, как на вешалке.