— Займите своё место, — велел он
застывшему у подсобки парню, и тот мгновенно юркнул обратно за
парту.
Историк обвёл взглядом затихший
класс.
— Здравствуйте, — проговорил он
негромко. — К сожалению, сегодня господина Шеклтона не будет. Я
проведу занятие вместо него.
В воздух поднялась рука нашей
старосты — маленькой девчонки с туго уложенными в две закрученных
косы волосами по имени Ксения.
— Да, в чём дело? — с лёгким
раздражением спросил историк.
— Василий Степанович, а у нас
сегодня ещё пятым уроком ваше занятие. Оно состоится?
— Естественно, — ответил историк. —
Я-то здесь. Так что будет два урока вместо одного. И это очень
хорошо, а то мы как раз немного отстали из-за того, что вы плохо
написали последнюю контрольную. Вот её разбором и займёмся.
— А что с господином Шеклтоном? — не
желала униматься староста. — Когда он вернётся?
— Не знаю. Вас поставят в
известность. Всё, достаём историю!
Преподаватель направился к доске и
принялся писать на ней число и тему.
— Интересно, что случилось! — шепнул
мне Сопля. — Заболел, что ли?
Однако уже через пару уроков по
школе поползли слухи, будто тёмного учителя забрали инквизиторы.
Неужели директор сдал его из-за нашего неудачного эксперимента?
Может, поэтому вчера и приходил в школу инквизитор, застукавший нас
с Королёвым на стадионе? И дело было вовсе не в том, что у него тут
учится сын? Если это вообще правда.
В столовке к нам подсели новые
знакомые — Маша, Катя и Егор. С ними были ещё двое парней — тоже
жаждали пообщаться с тем, кто отделал Королёва. Сам побеждённый
пока держался подальше — на другом конце столовой. И я заметил,
что, помимо парочки дружков, бывших с ним вчера на стадионе, с ним
сидели ещё несколько человек.
Несколько раз я поймал брошенные
через ряды столов взгляды. И они не предвещали ничего хорошего:
похоже, пятиуровневые что-то замышляли. Выступить портив
победившего в дуэли сразу и открыто они не могли, но Сопля прав:
устроить мне какую-нибудь каверзу им ничто не мешало.
Одного из моих новых знакомых звали
Кирилл, другого — Артём. Первый был троечником, а второй —
двоечником и держался подчёркнуто скромно, давая понять, что знает
своё место и вообще счастлив, что сидит за одним столом с теми, у
кого уровень вышел. Вдобавок, он был тёмным. Так что, с какой
стороны ни посмотри, с рождения был обречён на последние роли.