Правда, это
оказалось не так-то просто. Нас с Фроськой почти сразу же послали в конец
длинной очереди, масштаб которой мне показался не таким уж критичным вначале.
– Ух! Сегодня
еще больше, чем вчера, – посетовала сестренка. – Надеюсь, он не успеет
влюбиться ни в кого другого?
– Я бы на
твоем месте не была так самонадеянна... – хладнокровно хмыкнула я. – Смотри,
сколько таких же дурочек, как ты...
Фроська
надулась и, явно занервничав, стала выщипывать мех из перчатки, это была ее
давняя дурная привычка.
Пока стояли в
очереди, я задумалась о том, что мне предстояло сделать... Оборот... Конечно
же, полным оборотом это было нельзя назвать. Воплощения участников ордена
проявлялись в виде некоторой астральной проекции, находящейся на расстоянии от
тела и наделенной силой и разумом... И у меня остро стоял вопрос о том, кого
попросить покараулить мое тело, пока я буду пугать барона.
– Пломбир для
леди? – услышала я бархатный с акцентом голос с чуть рычащими нотками и,
вздрогнув, поняла, что пропустила тот самый момент, когда очередь дошла до нас
с Фроськой....
Посмотрела на
мороженщика, встретившись с удивительно пронзительными синими, словно небо,
глазами... Чуть прищуренный взгляд был напряженным, если не сказать, что
колким.
– Что ж, вы
действительно не из наших мест, теперь я убеждена в этом совершенно точно. Будь
вы из Тарварии, не обратились бы ко мне никак кроме как барышня или сударыня.
Но никак уж не леди.
– Почему? –
он приподнял бровь, заскользив по мне взглядом, изучая.
– Потому что,
во-первых, я не благородных кровей. Во-вторых, к дамам статуса “леди” у нас
приняты иные обращения.
Мужчина
молчал, видимо, пытаясь переварить мой ответ. Очередь за нами ждала и злобно
шушукалась.
– Лед!
Привет! – сестренка по-дурацки замахала рукой, выглянув из-за моего плеча. – Я
так рада тебя видеть! Мне пожалуйста рожок с малиновым шариком мороженного. И
большую коробку с молочным!
Голос
сестренки звучал так уверенно, что я поняла, что он репетировала эту фразу
заранее. Надо же!
– Хорошо, –
он мягко улыбнулся. – Я тоже рад тебя видеть.
Он занялся
мороженным, и я имела возможность его рассмотреть лучше. Высокий, ладный,
действительно красивый. Но мне такая красота была не по душе. Я не могла
понять, чего в ней больше – мужской силы или изящности, или, может, дикости,
инородности? Светлые синие глаза контрастировали как с алебастрово-белой кожей,
так и с длинным волосами цвета темного шоколада, схваченными в высокий хвост.
Одет мужчина был тоже необычно. В зимний мороз было странно, что он не мерзнет
в своем совершенно тонюсеньком белоснежном пальто со странными вышитыми
серебром и синим вензелями и символами.