Когда я просыпаюсь утром следующего дня уже светло и, к моему разочарованию, в постели я одна. О том, что Алекс провел со мной ночь, напоминают лишь вмятина на соседней подушке и едва уловимый пряный запах, которым пропиталось все вокруг, включая мою футболку.
Я встаю с кровати и чищу зубы гостевым набором, который нахожу в ванной. Собрав волосы в свободный узел на затылке, привожу в порядок свой нехитрый наряд – футболку и штаны Алекса, в которых выгляжу как подросток–переросток, и отправляюсь на поиски хозяина квартиры.
Он на кухне. Варит кофе и разогревает в духовке круассаны, поглядывая на экран телевизора с включённым новостным каналом на итальянском.
Очарованная домашней идиллией, я вновь поражаюсь разнице, которая существует между Алексом и Кириллом. Они одного возраста и когда–то дружили. Но брат никогда даже близко не подходил к плите и вряд ли хоть раз самостоятельно приготовил себе поесть, а Алекс готовит нам завтрак. Разве это не удивительно?
– Привет, – сообщаю я о своем присутствии.
Алекс оборачивается, окидывая меня теплым взглядом.
– Доброе утро, – его губы растягиваются в мягкой улыбке. – Проходи. Я заварил тебе чай.
От его ненавязчивой заботы снова хочется плакать. Он помнит, что по утрам я пью чай. И он заварил его специально для меня, потому что сам потягивает из чашки черный кофе.
– Спасибо, – я неловко забираюсь на высокий барный стул и пододвигаю к себе чайник и чашку.
Ловко достав из духовки противень с круассанами, Алекс выкладывает их на тарелку и ставит на столешницу рядом со мной.
– Немного успокоилась?
От смущения я не в силах говорить, поэтому коротко киваю.
– Мне сейчас придется уехать, но ты оставайся, – в подтверждение своих слов он кладет на стол связку ключей. – Вернусь через 3–4 часа. Сможем сходить пообедать куда–нибудь. Если заскучаешь, на цокольном этаже здания есть фитнес–клуб и бассейн. Купальник там можно купить – у них есть небольшая витрина с одеждой. Мой номер ты знаешь – звони, если нужна будет помощь.
И все. Вежливо улыбнувшись, он ополаскивает свою чашку под струей воды и разворачивается с явным намерением уйти.
– Почему ты делаешь это? – мой тихий вопрос летит в удаляющуюся спину, и я не рассчитываю на ответ, но Александр оборачивается.
– А что я делаю? – повторяет он.