В первые секунды, когда в частном секторе, где мы за каким-то
чертом продолжали сидеть под забором в засаде, появился этот
"Бобик", я сначала засмеялся. Тихо захихикал, напоминая сам себе
натурального психа.
Потому что автомобиль, вывернувший из-за угла, выглядел вроде бы
как обычный УАЗик, но при этом, нижняя его часть была словно
срезана. То есть вот – есть двери. Вот – есть "пороги". Вот – есть
весь ментовской "Бобик" в целом. Но колес у него нет. Он висел в
воздухе не расстоянии двадцати-тридцати сантиметров от земли.
– Да мандец... Не говори, смех один. – Тимоха встал на ноги и
начал выбираться на дорогу через кучки грязного снега, – Реально
обхохочешься. Уже давно нормальные тачки должны были поставить.
Новые. А у нас – до сих пор это древнее говно катается.
Пацан явно не понял, почему я смеюсь. Подумал, будто причина в
том, что "Бобик" выглядел облезлым, старым и убитым. А у меня, на
самом деле, последняя нервная клетка приказала долго жить. Я многое
видел за свою жизнь... Не помню, что именно, но точно знаю –
многое, однако прежде
как-то не приходилось встречать машины, парящие в воздухе. Это тоже
знаю наверняка.
– Колес нет... – Сказал я вслух, бестолково глядя туда, где они
должны быть. Можно подумать, после моих слов они непременно
появились бы.
– Ага. – Тимоха помахал рукой двоим ппсникам, выбравшимся из
машины. – И на том спасибо. А то с колесами вообще бы курам на
смех. Говорят, кое-где в деревнях до сих пор ездят на таком
металлоломе. С 80-х еще осталось. Прикинь? Эй! Сюда шуруйте.
– Сержант Лысаков. – Поправив висевший на плече автомат,
представился первый ппсник, который шел чуть впереди своего
товарища. – Что случилось? Нам сказали, помощь требуется.
– Да это свои, Лысаков. Доблестным операм уголовного розыска
пламенный привет от честного прапорщика Рубцова! – Второй мент
обогнул сержанта, приблизился к Тимону и с довольной усмешкой пожал
ему руку. – Что тут у вас?
– А у нас – в квартире газ. – Серега радости новоприбывших не
разделял. Он вслед за
Тимохой выбрался на дорогу и теперь, отряхивая брюки, материл снег,
зиму, грязь и вообще эту жизнь в целом. – Значит, слушай сюда,
честный прапорщик... Идем в дом, смотрим, проверяем. По идее, там
вообще ни черта подобного быть не должно....
Рябушкин начал объяснять ситуацию. Я все это уже слышал, и про
Семеныча-гондона, и про то, что вместо мелких жуликов мы наткнулись
на группу хорошо вооруженных людей, поэтому пользуясь случаем,
отошел от "коллег" и приблизился к УАЗику. Мне до чертиков было
интересно, как вообще это работает. Присел на корточки, заглянул
под машину. Просто гладкая поверхность с тонкой трубой, идущей по
всему периметру. Труба оказалась прозрачной, поэтому было видно,
как в ней булькает какая-то зеленая жижа. Причём, когда я уставился
на эту конструкцию, у меня возникло четкое ощущение, будто
конструкция в ответ уставилась на меня. Жижа перестала булькать и
начала собираться в той части трубы, которая находилась ближе ко
мне.