— Нет! Это моя мышь! Я ее вырастил!
— А я вырастила тебя, поросенок неблагодарный! Кому я золотые сапоги купила? А золотую шапку? А кафтан, золотом шитый? А книжки с золотым переплетом со стишками дурацкими? Кому, а? То-то же!
— Не надо мне ничего! Забери! — в слезах воскликнул Рябов-младший, шапку золотую с головы стягивая.
— Фто флуфилось? — в комнату заглянул дед с золотой вилкой в руках, на которую был нанизан кусок заморского кальмара.
— Неблагодарность случилась черная! — воскликнула бабка, тыча мышью в Рябова-младшего. — Я ему всё, а он мне мышь пожалел!
— Коля, ты не прав! — быстро прожевав, воскликнул дед, и на Рябова-младшего нацелилась еще и вилка. — Старших надобно слушаться!
— Вот именно! — поддакнула бабка и снова потянулась к «махалке». Видеть это не было никаких сил. Рябов выхватил мышь у нее из рук и, гремя золотыми сапогами, бросился прочь из дома.
— Сто-о-ой! — завопила бабка.
— Сто-о-ой! — подхватил дед.
Скатившись по ступеням, Рябов свернул в огород, добежал до ограды и, перемахнув через нее, нырнул в кусты, растущие у обочины. Запнулся о ветку, но мышь не выпустил, побежал дальше — туда, где начинался настоящий густой лес, рассудив, что там, в настоящем лесу, старики ее точно не поймают.
В лесу оказалось темно, пахло хвоей и сыростью. «Так вот он какой, запах свободы, — подумал Рябов, с опаской проходя между деревьями. В этом лесу он прежде никогда не бывал, и сейчас чувствовал себя так, словно вторгся на чужую территорию. — Сейчас отпущу и уйду», — подумал он и принялся искать место, где лучше всего расстаться с мышью, но все кусты казались слишком темными, деревья — слишком зловещими…Сам того не замечая, он заходил все дальше и дальше.
Наконец остановился возле зарослей, которые выглядели вроде бы ничего. Присел на корточки и, раскрыв ладони, выпустил свою любимицу на траву. Мышь замерла, принюхалась, а затем шустро юркнула в зелень. Мгновение спустя из кустов послышался хруст, ветви дрогнули, и оттуда, аппетитно чавкая, вылезло босоногое чудовище с заячьей головой, одетое в пестрое платье. Втянув в рот свисающий из уголка губ мышиный хвостик, оно сыто рыгнуло и, встряхнувшись, превратилось в девчонку — голенастую, востроглазую, с серыми растрепанными волосами.
— Спасибо, друг, — заявила она, отряхивая налипшую на платье листву.