— Морда бессовестная! — сжимая кулаки, воскликнул Рябов. — Зачем ты мою мышь сожрала?!
Хотелось треснуть нахалку, но книжки утверждали, что бить прекрасных дам не полагается. На прекрасную девчонка не тянула, но на даму, судя по характерным выпуклостям, вполне, и это связывало руки.
— Было вкусно, — подлила она масла в огонь.
— Эта мышь была моим другом! — гневно воскликнул Рябов, пытаясь достучаться до ее совести, но та залегала слишком глубоко.
— Мышь? Другом? Вот ты смешной! Она ведь даже не оборотень!
— Да, другом!
— Аха-ха!
— Вот я тебе сейчас дам «аха-ха!»
— Ну попробуй, — девчонка взмахнула руками, и они превратились в огромные заячьи лапы.
— И попробую! — Рябов двинулся на нее, но тут невдалеке послышался шум, и на поляну перед кустами вышли двое парней. Один — худой, высокий, со светлыми, выгоревшими на солнце волосами, второй — пониже, с мешком на плече, и словно собранный из разных частей: глаза разноцветные, волосы тоже — слева он был таким же рыжим, как и сам Рябов.
— Маша, что стряслось? — деловито спросил он.
— Да вот, — девчонка указала на Рябова, — пришел тут какой-то в наш лес, вначале мышь мне подарил, а потом орать начал.
— Ничего я тебе не дарил!
— А чего ты ее тогда в кусты ко мне сунул?
— Да откуда я знал, что ты там сидишь?! И вообще, ну вас всех, я пошел, — Рябов махнул рукой, развернулся и зашагал прочь.
— Погоди, мы с тобой, — окликнул его белобрысый. Рябов напрягся, вспомнил бабкины рассказы про босяков с пустыми карманами и понял, что сейчас его будут грабить.