Друзья кивнули, понимая уже, куда клонит пожилая женщина.
— Мужчина, и это испокон веку было так, защитник, добытчик, правитель. Женщина – мать, жена, верная подруга. А еще женщина – это нежность, мудрость, хранительница очага. Кого вам защищать, для кого злато-серебро добывать, если нет семьи? Кто будет охранять ваш очаг, воспитывать ваших детей и встречать вас на пороге дома? Мы не можем без вас, а вы не можете без нас, — Агриппина пососала мундштук трубки. — Боги, решив повеселиться, сделали нам бесценный подарок. Только пройдя через одиночество, а кто-то и через испытания, мы понимаем, что такое счастье. Редко кому из нас дается возможность встретить свою половинку, не пройдя через лишения и муки. И лишь избранным дано пронести это через всю жизнь.
Бабушка, поймав взгляд Герберта, кивнула на бутылку, тот послушно разлил ее содержимое по рюмкам и поднес свою рюмку к рюмке Павла, замер, ожидая, пока друг поднимет свою. Агриппина одобрительно пыхнула трубкой, а дождавшись, когда оба мужчины поднимут рюмки и посмотрят на нее, отрицательно качнула головой. Друзья выпили и синхронно потянулись к блюду с закусками.
— Вы оба встретили свои половинки. Пусть странно, через боль да желание проститься с жизнью, — женщина перевела пытливый взгляд на Герберта.
Павел, увидев, что Герберт отвел взгляд, а потом пусть нехотя, но кивнул, красноречиво поднял брови.
Агриппина между тем продолжила:
— А друг ваш еще ничего из этого не имеет. И вы оба знаете, что виноваты перед ним. Уводили его женщин, не считали его себе равным, насмехались над ним не один раз. А ведь он спас тебе жизнь, когда нес тебя, раненного, на себе, разве ты забыл это? — бабушка посмотрела на Павла. — Вижу, что не забыл, именно потому вы сегодня здесь. Вкусно едите, хорошо пьете, отмечая твое спасение, а его рядом с вами нет.
— Как спас, так и хотел забрать! — буркнул Павел и уже сам потянулся к бутылке.
— Выходит, ты вот так списал свой долг перед ним? — женщина впилась в Павла пронзительным взглядом.
— А ты, значит, бабушка Агриппина, хочешь сказать, что те пустоголовые девки, что так легко его предавали, выбирая нас с ним, — Павел кивнул в сторону Герберта, — и ложась с нами, а не с Алексом, были его половинками?
— А ты разве господь Бог, чтобы решать, кто из них была его половинкой, а кто нет? Тебе или, может быть, тебе, — бабушка перевела пронзительный взгляд на Герберта, — дано знать, каков путь вашего друга к счастью и обретению себя?