— Доллара в неделю с тебя будет
достаточно. А младшие твои пусть живут бесплатно. Дарина с ними
хоть отвлекается немного. Слышал наверняка о ее горе?
Глубоко выдохнув, я кивнул.
— По поводу заработной платы можешь
пояснить, только не обижайся. Почему в журнале указана сумма
полтора доллара, а заплатили всего один. Неужели такие налоги?
— Сынок, полтора доллара для
коренных, а ты ирландец, как и большинство из нас, оттого и плата
такая. Но ничего, живем и не жалуемся. Или ты в Ирландии больше
зарабатывал, когда пас овец и коров? То-то же.
— Но это тридцать процентов, не
многовато ли забирают?
— Скажи спасибо, что ты не
узкоглазый, они вообще получают по восемьдесят центов, а негры так
и того меньше.
— Тогда стесняюсь спросить, а
остальные недоплаченные деньги куда идут? В профсоюз?
— Ха-ха-ха, — разразился смехом
Лукас. — Конечно, в профсоюз, та самая жирная рожа, что тебе
выдавала деньги, она и есть этот профсоюз. А если не нравится,
найди другую работу. Так и живем.
Деваться было некуда, поэтому я
больше о подобном не заводил разговор. Отработав так неделю, я
выплатил Лукасу за аренду своего топчана, а также за баланду, что
готовила Дарина. Разумеется, условия не самые лучшие, но зато Несса
с Барри под присмотром, словно в детском саду с воспитателем, а это
было для меня наиболее важным.
Отложив пару долларов на черный день,
на остальные решил сводить куда-нибудь детей развеяться, поскольку,
кроме этого подвала, они ни черта еще не видели.
На нашу удачу, выходные выпали
солнечные и теплые. Мы прогуливались по набережной, наслаждаясь
чистым свежим воздухом. Детишкам я покупал мороженое, дорогое,
зараза, но очень вкусное. По их взглядам я понял, что ранее они
такого не то что не пробовали, а даже не видели. Детишки просили
еще и еще, но я пояснил им, что денег у нас не особо много и нужно
экономить, на следующих выходных мы еще погуляем и я вновь куплю им
мороженое.
Тут я обратил внимание на паренька,
ровесника Барри, который чистил туфли мужчине, довольно дорого
одетому. В цилиндре, с тростью, в строгом костюме, это ему предавал
какой-то пафос, но это на мой только взгляд. Мужчина стоял,
поставив ногу на деревянную тумбочку, и курил сигару. Он
разговаривал в этот момент с двумя девушками, одетыми в белые
длинные кружевные платья. У одной из них был солнечный зонтик. Меня
такой шмот, честно говоря, забавлял, отчего я невольно
улыбался.