Мокрый снег понемногу прекратился,
ветер затих и между туч даже показалось солнце, люди заулыбались. Я
же зашелся кашлем и мрачно думал, что радоваться еще рано — чем
лучше погода, тем выше шанс налета.
До южного берега оставалось всего
метров сто, а то и меньше, когда из разрывов облаков на западе
вынырнули самолеты с характерными лапами шасси и не менее
характерным переломом крыла. Ну вот, накаркал... Оставалось
надеяться, что «юнкерсы» отбомбились по Белграду, возвращаются
пустыми и мы им неинтересны
Однако, хрен.
Головная «штука» завалилась на крыло
и с полуразворота, завывая сиреной, нацелилась на паром, ее маневр
повторила вся эскадрилья.
В голове как компьютер включился —
до берега нам шкандыбать минуты три, лаптежники до нас доберутся
минуты за две...
— Эй, готовьтесь прыгать в воду! —
крикнул я, скинул шинельку, и полез поближе к леерам парома, борясь
с приступом кашля.
На меня смотрели с недоумением — но
только до того момента, как рядом рухнула первая бомба.
Столб воды взметнулся ввысь и обдал
палубу.
Закричали женщины, кто-то заорал
паромщику «Ходу! Ходу!», задергались и заржали лошади.
Второй взрыв бухнул вдалеке, накрыв
нас лишь мелкими брызгами, а вот третья бомба легла почти под
кормой, крепко встряхнув нашу лоханку.
От четвертой заложило уши, сорвало
ограждениея и бившаяся в постромках лошадь свалилась за борт,
утянув за собой и телегу, и вцепившегося в поклажу возчика.
Пятая бомба попала.
Грохнуло так, что панические крики я
услышал даже сквозь вату в ушах — вверх и в стороны летели куски
борта, кровавые ошметки, вещи и мусор. Несколько человек выбросило
в воду, баржа быстро кренилась и повозки одна за другой съезжали в
воду.
— Златка! Зорка! — страшно
заголосила женщина, мертвой хваткой державшая третью девочку.
Я оглянулся на вопль — отца девчонок
не видно, их самих тоже. Кинул взгляд на воду — увидел две детские
головки с раскрытыми в крике ртами и уже ни о чем не думая, сбросил
пиджак и сиганул за борт.
Мать моя женщина!!!
Вода холоднющая, шпарит не хуже
кипятка!
В три гребка я достал первую
девочку, по инерции дотащил ее ко второй...
И понял, что попал — плавать в
стылой воде, в одежде, в ботинках, когда обе руки заняты детьми,
почти невозможно! Но есть бог на небе — несколько разрывов подняли
волну и она толкнула нас к берегу, до которого оставалось от силы
метров тридцать.