Ольга Борисовна Сабурова снимала
квартирку в Професорской колонии — очень тихом и приличном
райончике Белграда. Тут почти не ходили патрули или полицейские в
шапках-шайкачах, нет следов бомбардировок, но ставни у многих домов
все равно закрыли, а на улицах не видно детей и прохожих. Почти все
домики в один или два этажа, почти во всех сдавали половину — таким
манером преподаватели университета получали деньги на выплату
строительного кредита. Зато у каждого зеленели первой листвой
садики.
Забрав мешок с телеги, я заставил
Йована еще раз повторить этот адрес на случай, если потребуется
меня найти, и поднялся на боковое крыльцо. Звонил долго, потом
стучал — из квартиры пахло жареным, но открывать явно не
торопились. Наконец дверь скрипнула и сквозь щелку на меня
уставился недобрый мужской глаз:
— Чего надо? Здесь работы нет!
— Повежливей, уважаемый. Мне нужна
Ольга Борисовна Сабурова.
— А ты кто такой?
Ну на ты, так на ты.
— Я ее сын, а ты кто такой?
С господином Зедичем мы друг другу
не понравились с первого взгляда и потому все время до прихода
Сабуровой с занятий провели в разных углах — я перебирал
притащенное, Зедич делал вид, что страшно занят бумагами.
Муттер вошла настороженная, не иначе
Зедич успел ей нашептать, но увидела меня и кинулась навстречу:
— Володя!
Тело само метнулось ей навстречу,
хотя разум четко понимал, что эта некогда очень красивая женщина, к
сорока годам располневшая и постаревшая, мне совсем чужая.
После ахов, охов и слез согрели
воды, я с наслаждением вымылся, затем откопал маленький атлас и
прикинул дорогу к морю — чем дальше, тем меньше мне хотелось
оставаться в Югославии. Белград-Загреб-Сплит или
Белград-Сараево-Сплит? Первый путь комфортнее, второй безопаснее,
на нем итальянцы вместо усташей и немцев. Значит, второй. С тем и
заснул.
До завтрака и за ним разговор шел ни
шатко ни валко, пару раз Сабурова поджимала губы, но не выкладывать
же планы при непрерывно жующем Зедиче, шнырявшем туда-сюда в
подтяжках?
Наконец, Зедич водрузил на голову
шляпу, застегнул пальто, холодно поклонился и оставил нас
наедине.
— Это кто? — задал я неприятный
вопрос.
— Квар... — начала было Сабурова, но
смешалась, отвернулась, схватилась за платочек...
Потом, собравшись с силами,
ответила:
— Володя, ты уже взрослый, ты
понимаешь, как одинокой женщине тяжело...