Первой мыслью было, что сейчас все
мое семейство в полном составе достает мобисы, чтобы обрушить на
меня шквал гневных звонков. Потом здравый смысл все же подсказал,
что еще рано. Пока о происшествии с оборотнями написали только
столичные газеты, а до Урала путь не близкий. Новость
распространится минимум через пару дней. За это время я успею
сочинить какую-нибудь убедительную речь, которая успокоит ревнивых
женщин. Игорь, надеюсь, и так не считает меня полной сволочью и
поверит, что газеты возмутительно наврали.
Завтра надо будет обязательно
написать письмо Сокольскому. Объяснить, что это дурацкое
недоразумение и в матримониальных планах моей семьи ничего не
изменилось. Думаю, Настасья и сама расскажет это папочке, но я же
порядочный человек, в конце концов.
Чертовы газетчики так выбили меня из
колеи, что я даже ужин не доел. Вернулся к себе, немного помаялся
ерундой и завалился спать. А когда я на следующий день я проснулся
на утро, то есть к обеду, меня уже ждало письмо от Сокольского.
— Тут это, человек приходил, просил
вам передать, — объяснил Ерофей, протягивая мне конверт. — Не знаю
уж, кому от вас что понадобилось, но, кажется, кто-то
благородный.
— Не благороднее меня, — буркнул я,
разламывая печать и открывая конверт. Я в равной степени ожидал как
гневной отповеди за обман дочери, так и выражения бурной радости и
поздравления с помолвкой, но Сокольский просто сухо приглашал меня
приехать к ним как можно быстрее. Не похоже на него.
— Что там пишут-то, Ваше Сиятельство?
— спросила Марфа Петровна, пытаясь заглянуть мне через плечо.
Старушка имела какое-то представление о субординации и о том, что
слуги по идее не должны лезть в дела господ, но считала, что в силу
возраста ее это не касается.
— Да так, ничего. — Я аккуратно убрал
письмо в карман. — Один старый друг приглашает увидеться, а то я
совсем про него забыл. Пожалуй, сейчас и поеду.
Сокольский встретил меня во дворе.
Дождался, пока я выйду из коляски, подхватил под руку тут же отвел
на задний двор, где был разбит небольшой садик.
— Простите, что не приглашаю в дом,
но там сейчас Настя. А мне хотелось бы поговорить наедине. Надеюсь,
вы меня понимаете.
Я кивнул.
— Понимаю. Но давайте я сначала
объяснюсь...
— Значит, решили вдруг жениться на
моей дочери? — перебил Сокольский. — Ветреный вы человек, граф
Лазарев!