Я все ждал
— когда же нарком заговорит о смерти Кожевникова. И
дождался.
— Странно,
что молодой человек погиб так нелепо, — покачал головой Чичерин. —
Поскользнуться на ступеньках лестницы, ведущей к Сене. — Вздохнув,
сказал: — Я же его прекрасно помню. Не выпивоха, очень толковый
работник. Признаться — я планировал его впоследствии использовать
на какой-то дипломатической должности, а его служба в торгпредстве
послужила бы не только прекрасным опытом, да и важной строкой в
послужном списке.
— Все люди
внезапно смертны, — вздохнул я сообразно моменту.
— Это
правда, — кивнул Чичерин.
Я слегка
опасался — не возникнет ли у наркома желания сопоставить смерть
Кожевникова с черепно-мозговой травмой Скородумова, решившего взять
деньги у финнов, но спрятавший аванс в неудачном месте — под
тазиком для умывания, но Георгий Васильевич сравнения проводить не
стал. Тем более, он должен знать, что в момент смерти Кожевникова я
находился в командировке. Нарком по иностранным делам спросил о
другом:
— Владимир
Иванович, вы проводили обыск в комнате Кожевникова?
—
Разумеется, — кивнул я. — Все вещи покойного были описаны, а после
похорон отправлены на родину. Кстати, копия описи вместе с моим
рапортом была направлена в наркомат.
— Ах да,
помню, — нахмурился Чичерин.
Стало
быть, Георгий Васильевич в курсе, что покойный Кожевников увлекался
фотографией? А про снимки, скажем так, «особого характера» он
знает, или нет? Но нарком про фотографии спрашивать не
стал.
— Еще
вопрос. У вас имеются выходы на литературно-художественный альманах
«Русское зарубежье»? На журналистов или на редактора?
Еще бы у
меня не имелось на него выходов. Да я, почитай, совладелец этого
альманаха. Но признаваться не стану.
— Знаком
кое с кем из редакции, — осторожно сообщил я. — Нужно что-то
напечатать в Париже?
Неужели
Чичерин пописывает стихи или рассказы и не может напечатать их в
России? Возможно, скромничает. Но дело оказалось в
другом.
— Возьмите
в секретариате заявление гражданки Брик.
—
Гражданки Брик? — с удивлением вскинулся я. — Это не той ли самой,
из-за которой убили Маяковского?
— Той
самой, — кивнул Чичерин. — Гражданка Брик Лиля Юрьевна — личность
очень известная. Так вот, она просит содействия в возвращении на
родину творческого наследия великого пролетарского поэта Владимира
Владимировича Маяковского, а еще она хочет, чтобы издатель
альманаха «Русское Зарубежье» выплатил ей гонорар за публикацию, а
также, все прочих гонораров, если в альманахе впредь станут
публиковать стихи Маяковского.