М-да,
дела. Интересно начинается моя карьера посла во Франции. Допустим,
вернуть наследие поэта на родину — задача правильная. И ведь
вернем. Все, что я вспомню, то и верну. А вот с Лилей Юрьевной даже
не знаю, как поступить.
[1]
Всеволод Овчинников — журналист-международник скончался в 2021 году
в возрасте 94 лет. Но ГГ об этом не может знать. А книга называется
«Корни дуба». Есть еще «Сакура и дуб».
В кабинете
у Владимира Ильича нас было трое. Кроме меня и хозяина кабинета
присутствовал товарищ Пятницкий — секретарь Исполкома и начальник
отдела международной связи Коминтерна. К нему у меня душа не
лежала со времен «чистки».
Товарищ
Пятницкий читал с листа:
— Прошу
рассмотреть вопрос об отзыве с должности торгового представителя
Советской России товарища Кустова Олега Васильевича. Кустов,
пользуясь тем, что в его руках находятся деньги, выделенные
правительством на деятельность всех торговых миссий в Европе,
осуществляет тотальный контроль над всеми торговыми операциями, не
доверяя своим товарищам, которые имеют и более значительный
партийный стаж, и опыт работы. Из-за грубого вмешательства Кустова
в нашу работу, была сорвана секретная — и очень важная торговая
операция, призванная помочь нашим европейским товарищам.
Слушал
Пятницкого и мне стало грустно. Хотел же направить телеграмму на
имя Ленина, но не стал, а зря. Стомоняков произвел на меня приятное
впечатление, а он, оказывается, еще и стукач! Впрочем, с его точки
зрения, это я повел себя нехорошо, приказав отправить «металлолом»
не туда, куда ему хотелось, а туда, куда нужно.
Когда
Пятницкий закончил читать мое обвинительное заключение, я
спросил:
— Иосиф
Аронович, а почему Стомоняков направил свое послание в Коминтерн, а
не в наркомат по иностранным делам? Торгпредства курирует Чичерин.
Думаю, Георгий Васильевич сам бы смог разобраться в
ситуации.
— Торговая
операция, о которой пишет товарищ Стомоняков касается не НКИД, а
Коммунистического Интернационала, — отрезал Пятницкий.
— Операция
важная, но она была подготовлена в спешке, и очень топорно, —
хмыкнул я. — Если бы я ее не сорвал, то она грозила бы большими
неприятностями дипломатическим отношениям между Францией и
Советской Россией, а также бы поставила под угрозу дипломатическое
признание нашей страны Англией. Да, а Стомоняков не написал — как
это Кустов, обитающий в Париже, узнал об операции, которую он в
глубокой тайне проводил в Берлине? Только я вас сразу попрошу, —
заранее скривил я губы, — не приплетайте сюда мою жену. Мы с ней не
делимся служебными тайнами.