На третий день, довольная тем, что я иду на поправку, женщина
принесла нам две печенюшки в форме рыбки с чем-то сладким
внутри.
Волосы матери, кстати, оказались натурального красного цвета.
Почти такого же, как и у сестры, но немного потемнее. Тогда я
быстро нашёл кусок зеркала, чтобы себя разглядеть: тёмно-тёмно
бордовые, ближе к чёрному, неровно обстриженные патлы.
А спустя неделю случилось событие, которое перевернуло моё
представление о мире вокруг. Я как раз выполз наружу посидеть на
крыльце, наслаждаясь ярким солнцем, когда из-за угла вышла
процессия. Хмурый мужик лет тридцати в коричнево-сером кимоно и с
повязкой на лбу, за которым следовало двое мужчин в малопонятном
рванье, несущих на носилках третьего.
– Юмико! Есть работа!
На моих глазах женщина выскочила из дома и бросилась к ним,
протягивая правую руку. Раненного привели в сознание, и он тут же,
не размышляя, укусил женщину за запястье. У меня дыбом встали
волосы на затылке, когда я увидел, как, с почти незаметным
свечением, больной зашевелился бодрее, а мать, наоборот,
покачнулась.
Мужчина в кимоно резко приказал:
– Довольно! Если будут ещё, она не сможет их обработать.
Резким взмахом руки он велел унести выздоравливающего, а после,
коротко кивнув матери, покинул нас и сам. Юмико с трудом дойдя до
крыльца, села рядом со мной и обняла.
– С мамочкой всё будет хорошо, не переживай…
Я же сидел и обтекал.
Это что было? Зачем? Такое исцеление? А почему в таком случае
болел свой ребёнок? Куча вопросов толкались в голове, но в тот
момент говорить нормально ещё не получалось. Вместо этого я
покрепче обнял молодую девчонку, чуть старше моей дочери, желая
поддержать.
Следующие несколько дней «клиенты» не приходили. Зато потом
пришло сразу трое, после которых мать сутки лежала пластом, не
способная встать. Я как мог покормил сестру остатками риса, дал в
руки куклу из ткани и соломы, а сам сел на свой сундук, уперев
взгляд в побеленную стену.
Жопа. Кто может поручиться, что в другой раз раненых не будет
больше? Очнётся ли тогда Юмико? До хруста сжав кулаки, с ненавистью
посмотрел на стены вокруг. Выдохнул. Посмотрел на маленькую сестру,
на себя, мелкого пацана, до сих пор ходящего с трудом. Бежать не
вариант. Без денег одинокой женщине с двумя детьми… Побег лишь
способ сменить опасную для жизни работу в лучшем случае на бордель.
А с учётом талантов матери может выйти ещё хуже. Надо терпеть,
скорее выздоравливать, учить язык, читать, узнать, где мы находимся
и куда реально уйти. Ну и понять, такое нормально, что здесь раны
укусами лечат? Где я вообще?!