Фима вздрогнула. Если тётя называет тебя полным
именем — надо слушаться. Мало ли что она там дальше скажет, можно
неслабо нарваться.
Всё же, слово ведьмы — слово опасное. А если ведьма
знает истинное имя, то практически всесильное.

Фима суетливо оглянулась по сторонам: никого. Разве
что заяц, сидящий в малиновом кусте, уверен, что девушка его не
заметит. Не на ту нарвался! Но, к счастью косого, Фима досыта
наелась тёткиными пирожками, ещё и с собой захватила по настоянию
опекунши, якобы на первое время. Как же! Хорошо, если пирожки
доживут хотя бы до первого ужина. В чём-чём, а в аппетите Фима
всегда была сильна.
— Ладно, косой, ты меня только не выдавай. А то я
это, найду тебя! — она шутливо указала двумя пальцами сначала на
свои глаза, потом на зайца.
Ещё немного помялась с ноги на ногу и, наконец,
выставила между собой и тонким, но буйным лесным ручьём галоши,
беспощадно перемазанные в навозе.
Девушка проходила этой дорогой, через сосновый бор,
поля папоротников и грибные россыпи, каждый божий день. Но лесная
подстилка из толстого пушистого мха и опавших иголок с шишками
всегда благосклонно выправлялась под миниатюрными ножками девицы.
Арифметика — а именно так, как мы узнали от одновременно суровой и
милой тётушки Негомилы — любила этот лес и чувствовала с малых
ногтей, что он — будто бы продолжение её самой. Возможно, причиной
тому было то, что двадцать три, почти двадцать четыре года назад на
этом самом мху маленькая Фима и появилась на свет. Или, быть может,
причина была в чём-то ином, кто знает. Ведь, если подумать, все
ведьмы рожают в лесу, заключив сделку с лесными духами для защиты и
помощи. Так делала и её мать, но что-то пошло не по
плану.
Обычно, по традиции, суть сделки заключалась в
следующем: духи помогают роженице разродиться безопасно и успешно,
а ребёночек спустя пятнадцать-шестнадцать лет отправляется на
службу к духам. Кто-то возвращается через месяц, кто-то — через
год, но все к тому времени учатся общаться с лесом, духами и
предками. Многие находят своё призвание, кто-то обретает
друзей.
Оттого ещё более странным было то, что Фиму духи не
позвали к себе, а контакт с лесом она всё же получила. Причём
девушка не просто научилась читать лесные тропы и слушать сплетни,
которыми ветер перебирал сосновые ветки. Нет, она становилась в
лесу сильнее, и это было противоестественно.