– Сергей! Самое главное, я вступаю со словами «а она» во время первого проведения на последней четверти предыдущего 59-го такта, на две четверти раньше, чем у тебя, но это не нарушает согласованности вокальной и оркестровой партии. Помнишь, я говорил тебе, что я чувствую эмоциональное состояние Алеко несколько иначе, чем у тебя написано. Уж будь добр, не забудь, мы ведь обо всем договорились еще несколько лет тому назад. Я хочу показать процесс переживаний Алеко, он не вспоминает, а все еще живет этими чувствами. Понимаешь? Его чувства будут правдивее, глубже…
– Понимаю, понимаю, Федор, эта вещь написана совсем юным композитором, еще не знавшим человеческого сердца. В опере есть затянутые паузы, а в этой каватине есть паузы общей длительностью в пять четвертей. Тут артист должен пассивно ожидать начало второго эпизода в то время, как Алеко – весь во власти бурных своих страстей. И если следовать моему тексту, то артист должен выжидать, а это неизбежно вносит вялость и рассудочность в его исполнение, сковывает его естественное развитие чувств. К тому же возникает противоречие между подъемом мелодической волны в оркестре и пассивностью вокальной партии. И этого мы с тобой избежали еще четыре года тому назад. Я был неопытным композитором, но менять уже ничего не буду. Где возможно, там ускорим темпы. Это в наших силах как дирижера и исполнителя. Ну, мы это сейчас пройдем с оркестром.
Друзья заняли свои места. Оркестр был уже в полном составе, артисты – на сцене. Репетиция началась…
Л. Лебединский в статье «Певец и композиторы» дал превосходный анализ творческого отношения Федора Шаляпина к исполняемой им музыке; в частности, и в каватину Алеко Федор Иванович внес несколько существенных изменений, которые позволили ему сыграть этот образ более глубоким и психологически достоверным. «Конечно, изменения, вносимые Шаляпиным в вокальную партию, чаще всего связаны с его индивидуальным отношением к образу или же с большим эмоционально-психологическим наполнением отдельных эпизодов. Так, если у Рахманинова в фразе «Земфира! Как она любила» Алеко произносит столь дорогое ему имя, пользуясь двумя различными звуками (до, ми, до), то Шаляпину понадобилось тут три различных звука (соль, ми, до) в нисходящем движении, причем их длительность посредством фермат более чем в два раза превышает указанную в нотах, совершенно ясно, что композитор трактует этот момент эмоционально более сдержанно, как начало воспоминания, в то время как в трактовке певца Алеко уже во власти нахлынувшего чувства».