Вскоре после успешного выступления в опере «Алеко» под управлением Сергея Рахманинова Федор Иванович отправился в Петербург, где уже 21 октября исполнял партию Ивана Сусанина. Но главным событием этой поездки в Петербург должно было быть его участие в «Псковитянке»: еще ни разу Шаляпин не пел партию Ивана Грозного на сцене Мариинского театра. На репетициях присутствовал автор, вел репетиции сам Направник, в опере были заняты ведущие артисты театра. И вообще весь театр, весь музыкальный мир Петербурга очень многого ждал от постановки «Псковитянки» с участием Шаляпина: билеты на премьеру были уже распроданы.
25 октября на генеральной репетиции «Псковитянки» присутствовал Римский-Корсаков и его верный спутник Василий Васильевич Ястребцев, записавший некоторые подробности и детали происходившего на ней.
30 октября «Санкт-Петербургские ведомости» отмечали выдающийся успех Шаляпина в опере Римского-Корсакова: «Героем спектакля явился, конечно, г. Шаляпин. Он как-то отодвинул на второй план интерес бенефиса и автора, хотя и поклонился последнему в пояс, когда выходил с ним раскланиваться на многочисленные вызовы. Его Иоанн Грозный ошеломляет, как нечто невиданное и неслыханное на оперной сцене, где все так тяготеет к рутине… Его Грозный притом верен истории, до малейших изгибов этой души, соединявшей болезненную жестокость со страстным стремлением к правде… Одну только правду молят его воспаленные, безумные уста, обращенные к Ольге, которая пришла к нему в царскую ставку излить свою душу. Здесь во всей фигуре артиста сказывается такая страстная мольба, такое отчаяние, которое казалось невозможным на оперной сцене, все же связанной с известными условностями! Затем эта глубокая любовь к дочери, проявляющаяся во всей силе, когда Грозный рыдает над ее трупом и читает затем Апокалипсис! Открыть в злодее человеческие черты, указать, что в сердце Грозного были моменты просветления, когда он становился достоин любви, это – большая заслуга г. Шаляпина… Это отыскание «искры человеческой» даже в злой и мрачной душе роднит его с Достоевским».
В тот же день, 30 октября, у Глазунова состоялся музыкальный вечер, на котором среди многочисленных друзей и посетителей конечно же был Владимир Васильевич Стасов, как всегда, бодрый, энергичный, полный всевозможных сведений о музыкальной, литературной и вообще культурной жизни не только Петербурга, но и всей России и Европы. Все в том же русском наряде – темной рубахе с широкими рукавами, подпоясанной вязаным кушаком, в шароварах, чуть-чуть спускающихся, прямо-таки по-запорожски, над высокими сапогами на каблуках. Только на голове поредели волосы да борода стала подлиннее. А так – никаких перемен… Шаляпина он встретил широкими объятиями и упреками: