После того, как кофе был испит
дальнейшие события, как правило, разворачивались по одному из трех
вариантов.
В соответствии с первым
кластер развивался по сверхбыстрому варианту. Это значило, что у
Паломника и Лейлы на все про все всего-то два часа. Причем,
упоминая имя Лейла, надо отметить, что речь идет не о Баристе
Лейле, а о Лейле Рыжей. Именно так партнерша инвалида потребовала
себя именовать, узнав о том, что в Улье иммунных новичков в
обязательном порядке крестят. Это случилось после того, как тот
рассказал историю своего знакомства с Бурым. И хотя подобное
правило, смена имени, распространялось исключительно на мужчин,
предоставляя женщинам свободу выбора и право использовать имя
данное при рождении в родном мире, Рыжая тут же определила
Паломника в свои крестные и заявив, что с Натали покончено раз и
навсегда, а отныне она Одалиска. Вот только, после того, как
Паломник в шутку уточнил: следует ли сокращать Одалиску до Оды, или
до Лизки, тут же передумала и назвалась Лейлой. Непонятно, откуда у
барышни, судя по огненному цвету волос и конопушках на лице,
северных , чуть ли не ирландских кровей, тяга к восточной экзотике,
но Паломник решил в детали не вдаваться. Себе дороже.
Так вот, по первому варианту
Паломник с Лейлой должны были покинуть город в течении нескольких
часов. С тем, чтобы не нарваться на новое обновление. У этого
варианта были определенные преимущества. Пришлые твари стикса,
четко отслеживающие временной лимит установленный им для прокорма в
обреченном городе, в этом случае в Великом Устюге и вовсе не
появлялись. Что с одной стороны делало пребывание в городе
практически безопасным, трансформация горожан в монстров хоть и
протекала в ускоренном режиме, но ни пустыши, ни бегуны, ни даже
лотерейщики местного разлива давно уже не представляли для
Паломника угрозу. С другой стороны это ставило крест на возможности
партнеров поохотится и пополнить свой запас споранов и гороха.
Особенно гороха, на который откровенно подсела Рыжая, пытаясь в
ускоренном темпе прокачать свой Дар Улья и совершенно при этом
игнорируя опасность превращения в кваза.
Индикатором того, в каком
режиме пребывал обновленный кластер служила все та же Лейла. На
этот раз Бариста. Она отчего-то превращалась в тварь стикса намного
раньше других горожан, опережая скорость среднестатистической
трансформации чуть ли не вдвое. Паломник предполагал, что этому
каким-то образом способствует их с Рыжей присутствие в кафешке, но
отказываться от такого биомаркера, тем самым растягивая время
пребывания девушки в относительно внемляемом состоянии, а тем более
от кофе, не собирался. Так вот, если Лейла делала пыталась сожрать
свою тезку до того, как Рыжая доест третью булочку, значит надолго
задерживаться в городе не стоило. Рыжая, в этом случае, вытаскивала
из дамской сумочки, которую в обязательном порядке таскала с собой
в городе, небольшой револьвер и выстрелом в голову убивала Баристу.
Потом вытаскивала из кассы деньги и партнеры быстро покидали
«Лейлу». В данном случае имелось ввиду кафе. В первое время
Паломника потрясал тот факт, как Рыжая, совсем еще недавно офис
секретарь в приличной риэлторской конторе, профессия напрочь
мирная, мгновенно переродилась в Бонни Паркер, притом, что сам
Паломник себя Клайдом не чувствовал, а затем вспомнил расхожее
утверждение из прежнего мира о том, что все риэлторы мужского пола
пиде@расты, а женщины - суки. И смирился.