Бьёрн переглянулся с соседями и
презрительно заулыбался, сев на кровати.
— Джек! А может, ты всё наврал про
дождь? — весело крикнул Бьёрн. — Может, ты того, компот вчерашний в
брюхе не удержал?
Комната грохнула, а Пикверри зло
оскалился:
— Тебе лишь бы смеяться Вильямс.
Смотри, вот узна́ю какой-нибудь твой грязный секретик, всё расскажу
воспитательницам. Не удивлюсь, что это ты соседей подговорил мне
гадость сделать!
Соседи по койкам, только что
помогавшие Пикверри закрывать окно, разразились протестующими
возгласами и возмущённо послали его подальше.
Раздражённые вопли местного стукача,
перемежаемые дружным смехом остальных детей, прервала
воспитательница, заглянувшая в дверь.
— Хватит ржать! — холодно отрезала
женщина. — Бегом на зарядку.
Мальчики начали активно одеваться.
Порядок в приюте был не хуже военного, нарушителям не жалели розог.
После зарядки, детей отправили на завтрак, а потом их ждала учёба и
работа в мастерских, где дети осваивали какие-нибудь профессии.
Большой зал с длинными столами, за
которыми принимали пищу несколько десятков детей. Стоял обычный
шум, стук ложек. Раздался звон, разбитой кем-то тарелки и ругань
поваров. Дети быстро старались поесть, чтобы успеть на занятия.
Магнуссон оттащил свой поднос на
стол грязной посуды, где стояли дежурные по столовой и отправился в
комнату, чтобы взять учебники для занятий. В коридоре его
перехватила воспитательница и приказала:
— Следуйте за мной, мистер
Вильямс.
Бьёрн вопросительно посмотрел на
женщину.
— К директору, — сухо скомандовала
воспитательница.
Немного заволновавшийся мальчик
пошёл вслед за ней, слушая размеренный цокот каблуков.
Возле кабинета местного начальника
воспитательница открыла дверь и, засунув голову внутрь,
доложилась:
— Сэр Дэвис, я привела его.
— Пусть войдёт, — раздался визгливый
голос директора, и воспитательница, отступив в сторону, подтолкнула
Бьёрна внутрь.
Магнуссон вошёл в кабинет, а дверь
за ним закрыла воспитательница. Про визиты к директору, куда, по
слухам, приглашали некоторых учеников, никто из этих детей не
рассказывал. Однако в их глазах мелькал страх и какое-то ощущение
беспомощности. Бьёрн несмотря на свои десять лет, был очень умным
мальчиком и от этого внезапного приглашения, не ждал ничего
хорошего.
Директор Дэвис сидел на чёрном
кожаном диване, закинув ногу за ногу, и пил виски. Его одутловатое
лицо, чем-то напомнившее Бьёрну, больного бульдога, внушало
отвращение.