Корабли – они, как люди – каждый со своей судьбой, а значит, и с душой.
Рождаются они так же, как и мы – в муках, и также фактом своего рождения приносят радость.
Некоторым кораблям, так же, как и нам, уже заранее предопределены громкие дела и место в истории, удел других – незаметный труд и безвестность.
А придёт старость, обветшает тело – натруженный корпус, начнутся бесконечные перебои и неполадки в машине – сердечко, то есть, забарахлит – и прикуют судно цепями к причалу – кровати, безжалостно разрежут на лом, а после увезут останки и кремируют в мартене.
Такие странные мысли вертелись в голове Петра Михайловича Колобова – полковника белой армии, посланного Верховным Главнокомандующим Колчаком со специальным заданием.
Утомленный многодневными заботами и болями от прицепившейся так некстати тяжелой болезни, он безуспешно пытался заснуть в каюте парохода «Пермяк», двое суток назад отдавшего швартовы с причала речного порта города Омска – умирающей столицы «белого» движения.
Желанный сон никак не приходил, несмотря на страшную усталость. Организм просто не верил в возможность расслабления и пытался действовать по привычке.
Воспоминания о последних напряженных днях, проведенных в Омске, не отпускали и возвращались вновь и вновь.
Они проносились в мыслях, отторгая сновидения.
Конец, смерть, безнадежность – вот что приносило воспаленное сознание.
Назад дороги нет – Омск уже мог быть захвачен войсками красных, а что ждет их караван впереди – можно только предполагать, но ничего хорошего, это уж точно.
На любой пристани, в любом населенном месте и даже на самой реке можно ожидать нападения врагов.
Три дня подряд, и днем и ночью, они проводили подготовку судов.
Грузили дрова для паровых машин, питание для команды и солдат охраны, различный инструмент, вооружение, боеприпасы, установили даже два орудия.
Главная трудность дальних речных походов – дрова. В царское спокойное время по всему пути лесной зоны – то на левом, то на правом берегу Иртыша и Оби громоздились гигантские «скирды» поленьев – «швырки» – длиною чуть более аршина1 каждый.