И не зря вовремя выбросил он за борт мандат Сиббюро ЦК РКП (б) и Особого отдела ВЧК 3-й армии красных.
Его – 19-летнего выпускника Рыбинского речного училища Константина Александровича Вронского, несмотря на молодость занимавшего должность комиссара Томского отделения районной транспортной ЧК, внедрили в отдел контрразведки бригады генерал-майора Ивана Красильникова с целью выяснить речные маршруты эвакуации кладовых Омского государственного банка.
И особое внимание ему приказано было обратить на загадочные ценности Сибирского белого движения и драгоценную церковную утварь тобольских православных храмов.
Внедрили под видом этого мальчишки – прапорщика Карасева, не только из-за одинаковости имени-отчества, но и из-за поразительного природного сходства.
Первоначально планировалось, что Вронский-Карасев, ежели выявит маршрут и проникнет на корабль, просто выведет из строя двигатель парохода или подорвет артиллерийский боезапас.
После чего сообщит по согласованной линии связи и выделенный специально для этой операции отряд завершит дело.
Такого рода диверсия готовилась им еще на Каме по уничтожению английской канонерки «Кент». Но там заговор был раскрыт колчаковской контрразведкой и его участников, которые сотрудничали с большевиками, расстреляли.
Ему же посчастливилось чудом уйти.
А сейчас ему удалось все, даже больше того – он не только выявил это самое судно, но и смог стать своим человеком у лоцмана, назначенного вести караван.
Для этого, правда, пришлось жениться на его дочери Степаниде.
Строптивая попалась девица, но Вронского это не останавливало – с «младых ногтей» он научился охмурять любых манерниц и недотрог – водился за ним такой талант. Много девичьих сердец сгорело в пламени его страсти, всех уж и не упомнить.
Но в этот раз случилась с опытным сердцеедом досадная промашка – он и сам не заметил, как влюбился.
В первый раз в жизни, и как?!
Стешенька оказалась «крепким орешком» и «сладкой ягодкой» одновременно.
Она, конечно, любила его, но очень странной любовью.
Не допускала близко к сердцу, но привязала к себе накрепко и держала при этом на «коротком поводке». Он и сам не заметил, как превратился в «подкаблучника».
Осознавал это и даже подсмеивался над собой, когда они оставались вдвоем, но измениться уже не мог.
Простая девка Степка в одиночку отомстила сполна за все пролитые слезы обманутых им девиц.