А там трава расталкивает слякоть,
И лужи кажутся осколками зеркал,
И тени движутся по перепонкам скал,
И хочется от радости заплакать.
Не хожу, а летаю – небеса берегу.
Я совсем не святой, а без них не могу.
Не могу, не желаю, не хочу, хоть убей.
Ветер вётлы шатает, будоражит ручей.
Ветер на небо тучи, как сугробы, намёл.
Ветер листик летучий оборвал у ветёл,
Озоруя, забросил высоко, далеко…
Знает ясная просинь – мне летать нелегко.
Всё равно я летаю. Небеса берегу.
Я совсем не святой, а без них не могу.
Бабье лето – старинная пряха —
Шелковистую пряжу прядет
И ажурную, в искрах, рубаху
Для озябшей природы плетёт.
Разлетаются прядки седые,
Застревают в червонной листве.
Лебединые крылья тугие
Снежной пеной плывут в синеве.
Как вдовица, в степи, за деревней,
Вспомнив песни забытой слова,
У стены белокаменной, древней
Вдруг взыграла трава-мурава.
Машут клёны, роняя платочки,
Ветки в небо воздев, как персты.
Размотался клубочек-отсрочка.
Гаснет осень, сдавая посты.
Вернуться к ясным мыслям и словам,
К тропинке запоздалой повернуться…
И разглядеть: над полем – синева!
И птицы над трубою тёплой вьются.
Вернуться к необманчивым огням,
К друзьям своим забывчивым вернуться.
И счёт вести, но не усталым дням,
А тем, счастливым, – тем,
Что удаются.
Дни мчатся без возврата
И гаснут друг за другом,
И ты, моя утрата,
Всего лишь тень за кругом
Свечения и блеска,
От прочих в стороне,
А холод занавеску
Вздувает на окне.
Ни отзвука, ни слова —
Всё серо и пустынно.
И за спиною снова
Застывшая равнина
Родного прожитого,
Умершего былого…
Навязчивость капель аниса.
Зимы непокой, неуют…
Я вижу, как чудо-ирисы
За стёклами нежно встают.
Я, может быть, только проснулся
И вот уже – странный рассказ —
К озёрным цветам прикоснулся,
Как будто к веслу первый раз.
Но чистые стебли засохли
И стали темны, как дома.
Цветы позабылись, оглохли,
И я заточил их в тома.
Метелей и щедрость, и скупость,
Предчувствие счастья и бед,
Узоров морозная сухость —
Гербарий, которого нет.
На небе ни облачка, вроде,
Ромашки цветут у оград.
Но чутко разлито в природе
Предчувствие скорых утрат.
Ещё разомлевшее лето
Колышет густую теплынь,
Но пахнет на кромке кювета
Острее и горше полынь.
Уходит в просторы дорога,
И ястреб парит в вышине…
И всё ощутимей тревога —
Тревога о завтрашнем дне.