– Вы же видели мой паспорт, – подумав, отвечаю я.
– Я? – Марго талантливо округляет глаза.
– Вы, – говорю я и чуть не получаю от Алика кисточкой по зубам.
– Где? – смеётся Марго.
– На проходной, – отвожу кисть от лица, – вы ещё заглядывали в него вместе с охранником.
– Я? – Марго теряется. – А, ну да… было, – она смущённо отводит в сторону глаза, но через секунду спохватывается и делает вид, что у неё зверски зачесалась нога. Наклонившись, отчаянно скребет ногтями лодыжку. Поймав мой насмешливый взгляд, хмурится, отдёргивает штанину, отбрасывает чёлку с лица и задает новый вопрос: – А где вы учились?
– В Москве.
– В школе?
– В школе. И в институте.
– И – в каком институте? – вздыхает Марго.
– В Первом медицинском.
– А на каком факультете? – Марго со скучающим видом обшаривает глазами елочные шарики на потолке.
– На лечебном.
Услышав это, девочка оживляется:
– В смысле? А я думала, что на хирургическом.
– А я думал, вы в курсе, что у факультетов Первого меда кафедры.
– Тогда – на какой кафедре? – Марго склоняет голову к плечу, с интересом меня разглядывая.
– Оперативной хирургии и топографической анатомии.
– Насчёт оперативной хирургии мне более-менее всё понятно. А что такое топографическая анатомия? – Марго принимается водить указательным пальцем по подлокотнику кресла.
– А это то, что у вас в голове… – делаю паузу, – а ещё в шее, туловище и в конечностях.
– В смысле? – зависает Марго.
– В прямом. Топографическая анатомия служит отправной точкой для того, что вам, как вы выразились, более-менее ясно.
Выдав это, мягко говоря, шизофреническое описание моей кафедры, смотрю на Марго, пока та пытается переварить мой ответ. Не знаю, смогла ли, но, сглотнув, она несколько раз откашливается.
– И в каком году вы окончили институт? – Пальцы Марго принимаются снова поглаживать металлический поручень кресла.
– В две тысячи втором. – Теперь я склоняю голову к плечу, пытаясь сообразить, а к чему, собственно, это всё?
– И вы не остались в аспирантуре, а сразу в «Бакулевский» пришли? – Марго в сто пятый поправляет свою синюю чёлку, чем и наводит меня на мысль о том, что это она так пытается привлечь внимание к необычному цвету своих глаз.
– Типа того, – усмехаюсь я, окончательно доперев, что девочка со мной заигрывает. И я даже знаю, какую категорию женщин она собой представляет. Но самое интересное заключается в том, что весь этот её внешний трэш закончится лет через пять, через семь либо очень счастливой семейной жизнью, либо тем, что Марго, которую, как я подозреваю, зовут нормальным именем Рита, к сорока превратится в злобную тётку в джинсах мужского кроя и будет вести себя со всеми исключительно, как последняя задница. Хотя из правил бывают и исключения.