– Сдай обратно, – говорю ему.
– Не буду.
Я сразу в слезы, кричу.
Он, конечно же, пошел обратно. Забирать деньги. Вернулся.
– Я—то сдал, но сразу за мной какой—то пацан их забрал.
Мол, я сделала ошибку. Если б эти таблетки были плохими, то не забрал бы.
А мне все равно. До тех пор, пока стало ясно, что мы сегодня останемся ни с чем. И я понимаю, что надо соглашаться с Валиком, и трамалгина, понимаю, что мы лишились тоже. А он ржет:
– На, – достает из кармана таблетки.
Конечно же, вместо того, чтоб обрадоваться, я разозлилась. Все наркотики…
Завтра мы купили и трамадол. Выпили. И ничего. В смысле не ломает. Вот и хорошо.
Мы зашли к знакомому Валика. Валик пошел на кухню, где шла варка, оставив меня не мешать в зале. Мне хотелось только одного – спать. Днем постоянно бегаешь, ночью смотришь глюки, пока прет, потом, когда перестаешь смотреть глюки и начинает ломать, опять же не до сна. И я заснула. Выпустив Валика из вида.
Будит и дает мне подарок, с улыбкой:
– На, – в руке шприц.
Что—то там внутри меня взбунтовалось, но так и осталось там внутри.
****
Как-то захотелось просто отдохнуть. Я сказала Валику, что хочу побыть дома, и он запаял мне в несколько ампул несколько кубов ширки. Но это почему-то тоже не получилось.
На ночь глядя он явился:
– Дай два куба, а то я на кумарах (на ломках).
Так все и шло до Нового года, а там стало туго с соломой. Нечего варить.
На Новый год, слава богу, или вопреки его стараниям, нам повезло. Нашлась солома, причем в два раза дешевле, чем обычно. Хорошо, потому, что с денежкой тоже было плохо.
Но после Рождества удача отвернулась. У нас с Валиком не было уже ни копейки. Чего я только не придумывала маме, чтоб она дала мне денег. Но папа запретил давать мне деньги. Что-то заподозрил и решил проверить.
Проверил.
Мне стало уже все равно. Меня ломало, я кашляла, рвала, рыдала, но… накрасилась и вытянула у мамы из сумочки 20 гривен.
Вроде такая малая сумма, аж смешно, а мне тогда словно жизнь спасла. Валик, урод, до этого момента так и не появился, и я пустила его по боку. Пошла к знакомой наркоманке – барыге и купила себе ширки.
Потом я от Валика позвонила домой, потому что папа позвонил Валиковой маме, и вместе они решили то, что и должны были решить.
Папа был пьян и сказал мне:
– Саша, ничего не бойся и иди домой.