- Прошу прощения, если вам моё поведение показалось чересчур…
вызывающим или неуместным, - эмир встал из-за стола, - я не хотел испортить
столь прелестный обед, но… - чёрные глаза были устремлены на Патрицию, - впрочем,
еще раз прошу меня простить, что я, будучи в гостях, смел диктовать свои правила.
Женщина побледнела. Тревожный взгляд светлых глаз метнулся к
старшей дочери, а потом и на стеклянные двери, отделяющие комнаты от террасы. Но
она сумела взять себя в руки, выдавила улыбку и, сглатывая ставший в горле ком,
произнесла:
- Надеюсь, мы сумеем это преодолеть. И уладить. Вы…
- Мы вынуждены откланяться, - Джан вежливо ждал, пока всё
семейство соберётся его проводить. – Но прогулка на яхте остаётся в силе.
Фишеры с недоумением и непониманием смотрели, как
экстравагантный эмир в сопровождении своего лучшего друга садится в такси и
отъезжает от имения. Вот только Джану на это было наплевать. Он долгое время жил
в Европе. Много путешествовал, получил два высших образования, но никогда не
забывал о своих корнях. И единственное, о чём жалел, что мало времени провёл со
своими родителями.
Всю дорогу до отеля он молчал. Но Осман видел, как злился
его друг и, скорее всего, на самого себя. И как только они переступили порог номера,
эмир, стукнув ладонью по полотну двери, выдал:
- Уф, Джан, уф!
- Не казни себя. Девчонка и в самом деле…
- Как теперь мы попадём к ним в дом, как? – широко жестикулируя
он расхаживал по пространству гостиной. – Как найти хоть что-то? Хоть какую-то
зацепку? Не может этот человек быть абсолютно безгрешен.
- А может бог уже наказал его? Послав таких дочерей?
- Осман, это не смешно.
- Знаю, но, - на долю секунды лучший друг задумался, - Джан,
послушай, может это выход, а? Забери у него сразу двух девчонок. Ты сам
говорил, за столом, что это выгодная сделка и…
Эмир усмехнулся:
- Нет, во-первых, потому что я не хочу сойти с ума дважды, а
с ними именно так и будет. А во-вторых… это станет козырем в его рукаве. А мне
нужен мой, чтобы в самый неподходящий для Фишера момент я мог не только его
предъявить, но и уничтожить…
Его прервал телефонный звонок. И пока Джан стоял у окна и
смотрел на непривычный глазу полный сочной зелени, пейзаж, Осман принял вызов. И был очень удивлён, когда услышал в трубке
женский голос.