- У нас слишком разные культуры.
- Но это не мешает вам выглядеть, скажем так, современно.
Взять хотя бы ваш костюм? Думаю, его шили известные европейские дизайнеры. Так
что, мальчик, позволь и своим подданным
узнать, что в мире есть и другие люди, отличные от них самих.
Джан сжал челюсти так, что желваки на его скулах заиграли. Мальчик? Как смел этот… пусть и весьма
влиятельный бизнесмен, мечтающий, к тому же, попасть в большую политику, так
обращаться к нему? К правителю, пусть и маленькой, но независимой страны?
- Вы не представляете, о чём говорите.
- Прекрасно представляю. Так или иначе, хотите вы того или
нет, но ваш мир уже приблизился к Европе. Посмотрите на молодежь, что живёт в
столице или рядом с ней. Они более открыты, более современны, более продвинуты
и общительны. Насколько я знаю, даже женщины сейчас получают прекрасное
образование и делают карьеру. Так чем же вы отличаетесь от нас? Что есть такого
у вас такого необычного? Многоженство?
- Аллах позволяет нам…
- Но у вашего отца, насколько я знаю, была всего лишь одна жена.
- Моя мать, – Джан тяжело вздохнул и снова сжал челюсть. –
Это был его выбор, его воля. И об этой любви в нашей стране ходят легенды. Не
мой отец выбирал себе жену, но, увидев её, узнав, уже не смог полюбить кого-то
ещё. Так что…
- И вы единственный наследник?
- Я единственный ребенок. У меня нет ни братьев, ни сестёр.
- У вас большой гарем?
Джан ухмыльнулся, без этого вопроса еще не обходилась ни
одна встреча, на каком бы высоком уровне она не проходила.
- У меня есть наложница. Одна. И она полностью удовлетворяет
меня и мои потребности. Но, если у возникнет такая необходимость, или, если она
мне надоест, то, всё возможно. Я могу выбрать, могу купить, а могу украсть,
любую. Но, мы отступили от темы. И когда я говорю, что наши страны отличаются друг
от друга, я имею в виду не только многоженство, а и саму культуру, понимаете,
о чём я? – он всем корпусом подался вперед, весьма эмоционально, жестами и
мимикой объясняя, что имел в виду. – Культуру. То, что заложили в нас наши
предки. Корни. Для меня это важно. Да,
вы, европейцы, быстро меняетесь, быстро перестраиваетесь и быстро забываете не
только историю, но и традиции своего народа. Разве не так? Но все почему-то
постоянно зацикливаются на многоженстве, – Джан снова вольготно устроился
в кресле и, меняя тему разговора, спросил: - А что вы, господин Фишер? У вас
есть наследник?