– Не возражал бы, только вот «примерки» эти на любительство не смахивают. Весьма обстоятельная подготовочка.
Эмерс сел в «жигули» вместе с Каскадовым и еще одним сотрудником. Раньше встречать того не доводилось, и Костя подумал, что тот, должно быть, откомандирован из МВД республики. Парень был в пиджаке, сосредоточен, неулыбчив. Во второй машине находился Соколов с двумя помощниками.
Они проехали почти вдоль всей улицы, когда Каскадов указал на идущего впереди человека с «дипломатом», который заметно оттягивал руку.
– Наш клиент явно волнуется, – сказал Алим, – не лицо, а кусок мокрой газеты.
Эмерса удивила походка Маэстро – вялая, ноги, видимо, не слушались. Майка на спине в пятнах пота.
– Жаль Маэстро, – сказал Костя, – идет, словно на заклание… Деньги у него в чемоданчике настоящие или макулатура?
– С деньгами все в порядке… А как бы ты себя вел, если бы шел по четвертому кругу? Вначале он и слышать не хотел об этой акции, грозился даже пожаловаться в министерство культуры.
– И чем ты его урезонил?
– Сказал, что в его положении безнравственно уступать бандитам. Я об этом твержу, а он пальцы разминает, будто за рояль собирается сесть.
Маэстро, дойдя до конца улицы, повернул назад, видимо, изнемогая от нервотрепки. Одна из машин сопровождения – красный «москвич» – остановилась в тени рябин на обочине, вторая медленно двигалась вслед за асфальтовым катком.
– Этот тоже ваш? – кивнув на каток, спросил Алима Эмерс.
– Тут почти все наши… А что, интересно, клиент делает? – Каскадов прильнул к лобовому стеклу.
Костя увидел, как Маэстро, поставив на землю «дипломат», неуклюже завязывал болтающийся шнурок кроссовки.
– Неужели и сегодня пустой номер? – Каскадов полез в карман за сигаретами.
– А может, вас элементарно разыграли?
– Не исключаю и такой возможности… А если все же нет?
– Скорее да, чем нет, – Эмерс продолжал наблюдать за Маэстро. – Не кажется ли тебе, что мы слишком медленно движемся – можно вызвать подозрение.
– Мы сейчас его обгоним и свернем, а нас сменит красный «москвич».
Каскадов хотел объяснить что-то еще, но в это время его внимание привлекла изменившаяся поза Маэстро, который сделал стойку, словно суслик, и завертел во все стороны головой. Он находился у глухого высокого забора, выкрашенного в веселенький голубоватый цвет. За забором, на возвышении, угадывалось за кронами деревьев старинное здание с башенкой-флигельком.