− Запрем его в сортире, −
сказал я, убирая игольник в кобуру.
Курт кивнул, ощупывая пальцами
шею и ухо, шипя от боли и морщась. Взяв грузную тушу за руки, я
поволок ношу к туалету. Мы с Куртом оба знали, что охрана частенько
использует системы определения, и что начальство наблюдает каждого
из своих бугаев в виде красных точек на карте-голограмме и
контролирует. Так что если наш новый друг застрянет в туалете, то
вопросов это не вызовет, никто не почует неладное.
Дрон все так же одиноко висел
под потолком, таращась фасеточными глазами-камерами по сторонам. Я
заставил пролететь дальше, к лестнице и наверх, на второй этаж.
Дверь, к счастью, оказалась не заперта, любитель перекуров ее не
захлопнул, так что шар ловко проскользнул в очередной коридор. Судя
по всему, здесь офисные помещения и комнаты для персонала, а на
первом этаже склады и кухня. Значит в левом крыле танцполы и
вип-румы. А еще есть внушительный подвал. Зеро где-то раскопал
старую карту здания, времен, когда оно еще было тюрьмой, и на карте
отчетливо виден уходящий под землю этаж, где когда-то были
одиночные камеры для особо опасных преступников.
− Сомневаюсь, что Рамиз сидит
у себя в кабинете, − сказал Курт, глядя на картинку, выведенную
дроном. – Вообще сомневаюсь, что он здесь. Прости, Акс, но прошло
слишком много времени, а ты сам знаешь, что если пропавшего не
нашли в течении первых суток, то шансы…
− Знаю.
− И записи с камер мы не
сможем достать, вечеринку он не записывал. Тут вообще камер-то и
нет.
− Значит пойдем и попробуем
что-то разузнать. А еще мне чертовски интересно посмотреть, что
Рамиз прячет в подвале.
− Его администраторы нам
ничего не скажут, − покачал головой Курт. – Пошлют на хрен и
вызовут охрану. Придется либо сваливать, либо выбивать информацию
силой, а мы не в той форме и не в том количестве. Надо уходить,
Акс.
Курт опять потер лицо и
болезненно поморщился, как бы доказывая: «не в той форме и не в том
количестве». При иных обстоятельствах я бы прислушался к словам
напарника, да что говорить, я бы и сам сказал подобное, но сейчас
все было не так. Сейчас в груди заворочался гнев. Он осторожно,
медленно, расправлял опаленные мятые крылья, будто проверяя дам ли
я ему волю или же опять посажу на цепь. Иные меня поглоти… сейчас я
ненавидел Курта за то зерно рациональности, что он так небрежно
бросил в разговоре. Я ненавидел себя за то, что знал: Курт прав. Я
не стал приструнять гнев, а позволил ему растечься по жилам и
обернуться решимостью. Главное не потерять контроль…