− Я иду в подвал, −
безапелляционно заявил я и открыл чертову дверь.
− Ты полный сих! – выплюнул
Курт и пошел за мной.
Я быстро пересек коридор,
убрал оружие, не заботясь о том видно ли его из-под толстовки, и
вышел в главный зал, где в рваном ритме извивался бездушный
многоногий многоликий монстр. Меня в миг окатило пестрой волной;
музыка ударила прямо в солнечное сплетение, отдаваясь басами в ушах
и растекаясь по венам вместе с закипающей кровью. Свет смешался со
мраком в обволакивающую субстанцию, которая липла к телу и тянула к
себе, желая превратить в частицу непонятной массы из дергающихся в
танце рук и ног. Не ясно откуда накатила ненависть к этому месту,
подпитывая гнев и взращивая простое, но такое заманчивое желание:
уничтожить здесь все. Сжечь дотла. Убить многоликого
монстра.
На плечо легла тяжелая рука
Курта.
− Спокойнее, друг, − сказал он
через аудиосистему, чтобы я наверняка его услышал
«внутри».
Этот жест и слова
подействовали как холодный душ. С меня смыло злость, а гнев сжался
в комок, оставив после себя именно решимость − то, что нужно.
Теперь я видел перед собой не многорукое-многоногое чудовище,
извивающееся и лоснящееся в лучах стробоскопа, а танцпол с людьми.
Я вновь воспринимал реальность и четко понимал: я не в Иллюзионе,
монстров не существует.
− Слишком много народу для
почти закрывшегося клуба. Обычно на рассвете гуляки по норам
расползаются, а тут глянь, дергаются до сих пор, − сказал
Курт.
− Скорее всего обдолбаны так,
что понятия не имеют день сейчас или ночь, и двигаются на автомате,
как андроиды, которым вшили три базовых инстинкта: пить, жрать и
трахаться. Оставайся тут и следи за обстановкой, отсюда отличный
обзор, танцпол и зона отдыха как на ладони. Если начнется какое-то
бурное движение со стороны охраны, дай знать.
− А ты куда собрался? –
недоверчиво нахмурился Курт.
− Попытаюсь что-нибудь
разузнать у «серых людей».
«Серые люди» всегда рядом. Они
приносят наш кофе, вытирают с пола разлитый нами вермут, выносят
все то дерьмо, которое остается после вечеринок, и меняют в
гостиничных номерах заляпанные простыни. Мы их не замечаем, а они
видят и слышат все. Как правило обслуга – кладезь полезной
информации, правда отфильтровать оную, отделив сплетни от зерна
истины, затруднительно.
Сняв толстовку, я сунул ее
недовольному Курту. Расстегнул ворот кевларовой рубашки так, чтобы
вид был небрежным, и взъерошил волосы. Улыбаясь и пританцовывая в
такт музыке, я двинулся через танцпол к зоне отдыха. По пути
нарвался на стайку танцующих девушек, поймав обжигающий взгляд от
шатенки с ярко-малиновыми светящимися губами. Недолго думая, я
пристроился танцевать рядом с ней и начал распускать
руки.