Манон никогда не видела этого документа. В какую неприятность она впуталась? Почему на нее напали? Как она научилась драться? Где? Она снова попятилась и совсем вжалась в угол.
– Что… Что я здесь делаю? Кто этот человек? А вы? Какая полиция?
Она на четвереньках добралась до органайзера.
– Вы все зафиксировали в своем аппарате, – сказала Люси. – Клиника, наш разго…
– Какая клиника? – Манон перешла на крик: – Какая клиника?
– Я… Я ничего не могу поделать, я… я понятия не имею, как с вами разговаривать… Это слишком… сложно…
Люси сунула полицейское удостоверение в верхний карман куртки так, чтобы его постоянно было видно, подняла фонарь и сказала:
– Я схожу посмотреть… жив ли он еще. Вы тоже спускайтесь, как только сможете.
– Как? Кто еще жив? Объясните! Объясните же!
Манон орала во все горло. Люси не ответила и с фонарем в руке отважилась выйти на лестничную площадку. Спустившись вниз, она приложила указательный палец к вене на шее нападавшего, ощутила ровный пульс и принялась обследовать его карманы.
Она укололась чем-то острым и, скривившись, отдернула руку. Ее пальцы были в крови. Битое стекло и иглы.
– Черт! Не может быть!
Шприцы… Наркоман… Всего лишь самовольно поселившийся здесь нарик…
Она выпрямилась, держа большой палец кверху. Повинуясь бесполезному рефлексу, принялась старательно высасывать капельки крови и сплевывать их на пол.
В ее мозгу вспыхнули четыре буквы: СПИД.
– Не может быть! Не может быть!
И тут очередной удар едва не сбил ее с ног.
Она ошарашенно вертелась во все стороны.
Над ней. И по всей стене этой круглой комнаты. В луче ее фонаря. Цифры. Тысячи цифр.
Красная краска.
На кафельном полу одна фраза: «Если ты любишь воздух, бойся моего гнева». Люси стиснула зубы. Долго еще этот гад будет продолжать свою игру?
Главное – не паниковать. Она достала мобильник. Зарядка почти кончилась. Она позвонила в «скорую» и бросилась наверх.
Поднимаясь по лестнице, Люси услышала свой собственный голос, доносящийся из прибора. Манон сидела, поджав ноги, и держала в руках свою протезную память.
Вдохновительница технологии «N-Tech» подняла голову. Она выглядела обеспокоенной, в ней боролись печаль, ужас и решимость. Открыв папку «Фотографии», она пролистала портреты: родные, друзья, знакомые, все неизвестные ее памяти лица, – и обнаружила лицо стоящей перед ней женщины. Офицер полиции с пшеничными кудряшками. Люси Энебель… Три слова… «Надежность. Увлеченность. Суровость». Может быть, это именно тот полицейский, которого она ждет, чтобы вступить в схватку со Злом? Может быть, наконец она дождалась?