Та вздохнула озабоченно, и, встав хозяйке на колени, неуверенно, лизнула коротко в лицо: да понимаю я, сама всё вижу, ну чего тут непонятного?
Она включила небольшой, пузатый чайничек, умылась наскоро, присела на минуточку. Постель сегодня застилать ей было лень уже, не до постели было как-то, не до про́стыней, да и на самом деле, не для ко́го вроде бы. Чистюля жуткий, её Веничка безбашенный, с невероятной педантичностью, как в армии, стелил постель, взбивал подушки и подравнивал, даже такие незначительные мелочи, как эта мятая постель, её любимого невероятно раздражала. Он без устали мыл сковородки эти вечные, кастрюлечки; как вообще в нём уживались столь различные, несовместимые настолько его качества, как этот нудный педантизм и это вечное, его по жизни раздолбайство абсолютное, казалось ей неразрешимым уравнением. Её же мелочи подобные не трогали, казались ей по барабану. Так ли, эдак ли, её любимого сегодня дома не было, и улыбнуться за их утренние нежности тем утром Светке оказалось просто некому. «Ну хоть прибралась тут вчера, не поленилась хоть, – вздохнула Светка, – на сегодня не оставила…»
Бригада скорой прошлой ночью, прямо сразу же, буквально сходу всё заляпала ноябрьской, размокшей грязью. Бестолковыми вопросами её, по счастью, не терзали и не мучили, и без того всё было ясно. Что тут спрашивать? Бутылка джина на столе, пустая баночка… и это тело на диване. Вроде ясно всё…
– Где раздобыли-то такое, не в аптеке же? – дежурный врач бригады скорой, хмурый дяденька, взглянув на банку, недоверчиво насупился, – ну да чего уж там, сейчас нам не до этого, – проверил пульс, приподнял веки и спросил её: – и что, давно он так лежит? Очнитесь, девушка! Вы меня слышите, давно он так?
– Не знаю я, – тихонько всхлипнула она, – не помню точно я… – Я что-то в комнате смотрела, захожу сюда, а он лежит. Я в неотложку, прямо сразу же. Ну повезло хоть, дозвонилась…
– Так. Понятно всё, – он быстро глянул на часы, – тогда, наверное, не так давно. Ну хорошо, тогда работаем, – он обернулся ко второму: – нашатырь ему, адреналина, полкуба давай, наверное… и зонд готовь для промывания. Поехали… А мы давайте-ка пока, – взглянул на Светика, – заполним с вами документы. Вы, простите уж, сама-то, кем ему приходитесь? Не скажете?
– Женой, гражданской, – прошептала она тягостно, вздохнула горько и отчаянно добавила: – женой пока ещё, супругой, понимаете?