«Русалочка» тихо сопела, безмятежно раскинув руки. Это была действительно красивая, изящная девушка с гладкой кожей и мягкими волосами, хоть и порядком измятая после «ночных деяний». Последнее наряду с «дешёвым поведением» заставляло бросать на неё тот взгляд, каким обычно смотрят на некогда брендовую, а ныне уценённую и вышедшую из моды вещь. И кто виноват в этом – Он или Она, – думаю, ответить несложно.
Стас поднялся с постели и подошел к окну, оперевшись на подоконник. Давно ему не было так паршиво, как сейчас, скорее – никогда. Материально обеспечен, успех у женской половины достигнут, здоровье – дай Бог всякому, а счастья, как любят говорить женщины, – нет; пустота внутри, и чем – или кем – её заполнить, уже и не знаешь. Что-то не даёт покоя, что-то терзает, меняет обычный ход мыслей, но чётко очерченного выхода пока не видно.
Раздавшийся звон колоколов, возвещающий начало воскресной литургии, приятно и как-то по-доброму резанул по сердцу. Этот звук всегда таил в себе нечто таинственное и сверхъестественное, одновременно пугающее и зазывающее. Но наряду с неоном реклам и вывесок, а также растущей орбитой развлечений, зазывать становится всё тяжелее.
– Милый, ты уже проснулся? – выспавшееся после внушительных доз адреналина соблазнительное существо, приподнявшись на кровати, направило на Стаса вожделенный укол глаз.
– Я не милый ни тебе, ни в принципе, – обернулся Стас к «русалке».
– Ой, люблю, когда мужчины корчат из себя строгих.
– Корчат, мне кажется, в другом месте.
– А чего недовольный такой? Тебе что-то не понравилось?
– Послушай, красавица, можешь принять душ – и ты свободна. Ванная – по коридору налево.
– А если я не хочу быть свободной? – сочетание привлекательности, похотливости и лёгкой истасканности разбудило в Стасе столь высокую волну брезгливости, что он начал быстро одеваться.
– А тебя никто не собирается спрашивать, что ты хочешь, – ответил «хозяин», и вышел в другую комнату.
Пока залётная незнакомка принимала душ, Стас навёл в спальне порядок, и начал искать телефон. Перерыв кровать, карманы и даже обувь, он полез в прикроватную тумбочку, высунул выдвижной ящик, и выбросил его содержимое на пол. В хаосе всевозможных безделиц, в том числе и женских, он нашел не только свой телефон, с трудом понимая, как он здесь оказался, но и иконку Казанской Божией Матери. А последнее вообще стало для него чем-то совершенно немыслимым. Икон в его квартире никогда не было, да и подобную покупку припомнить он не мог, как и наличие верующих среди бесчисленных «незнакомок». Но взгляд с иконы настолько приковывал к себе, что Стас сразу как-то обмяк, неуклюже сел на кровать и немигая застыл перед зажатой в руках маленькой иконочкой.