Он прошел в дом, зажег свет во всех комнатах и включил музыку, чтобы прогнать наполнявшую дом тишину. Безо всякого удовольствия пожевал чего-то на кухне. Конечно, можно было к Анжелике завернуть на пирог; они с Кэттом поели бы, как люди. Виктор прижался лбом к прохладному стеклу, бездумно вглядываясь в ночь. Свет из окон падал на вымахавшие в половину человеческого роста сорняки. Скоро вырастет кустарник, а потом и настоящий лес. Интересно, а мы куда денемся, когда все уедут? Не останется же Кэтт в этой пустоши.
Не зная, куда себя девать, он побродил по дому, вышел в запущенный сад, где сразу промок от росы, вернулся и стал смотреть видео. Спустя час снаружи послышались неторопливые уверенные шаги, открылась дверь. Гости? Как кстати!
– Один? – вопросил с порога Эдмунд Ларкин.
– В поселке ни одной свободной женщины, – развел руками хозяин.
– Я про Кэттана.
Виктор выразительно поднял бровь, и Ларкин усмехнулся.
– Ладно, один так один, нотабене. Пускаешь?
Виктор распахнул дверь в гостиную.
Шеф полиции осмотрелся. Здесь, как он помнил, все оставалось от прежних хозяев, все на своих местах, и о самом Делано не говорила ни единая мелочь.
– Еще не обжился?
Виктор пожал плечами.
– Садитесь, – он указал на широкий диван, а сам уселся на ковер, прислонился к стене. – Чем порадуете?
– Хотел я тебе парочку вопросов подкинуть. Не возражаешь?
– С чего бы? Уж давно меня никто ни о чем не спрашивал.
– Сразу признаюсь, что слушал сегодня ваши с Кэттаном разговоры.
– Вот как. – В ярко-синих глазах Виктора появилось странное, загнанное выражение.
Ларкин невольно качнул головой: а парню-то, видать, это и на ум не приходило.
– Почему Кэттан так настойчиво уверял, будто ты не сможешь выполнить задание?
Виктор отвел взгляд.
– Ну хорошо, допустим, это правда. Насколько я понял, тебе и впрямь стало худо… Как давно с тобой такое?
– Семь лет, – тихо, с запинкой выговорил Виктор, а на щеках проступили красные пятна.
– С тех самых пор, как попал в аварию или что там еще было?
– Выходит, так.
Ларкин подался вперед.
– А с Кэттаном знаешься тоже семь лет? – жестко спросил он.
– Меньше. Четыре года. Как приехал в Лайз.
– И все это время он с тобой нянчится, как сегодня?
Виктор опустил голову, Ларкину не стало видно его лица, зато он видел, как краска стыда заливает даже сцепленные руки.