Тетушка Ризэ рассеянно кивнула. Она специально отослала
служанок, чтобы побыть со мной наедине. Помню, как в детстве она
долго-долго мыла и расчесывала мне волосы. Вот и сейчас взялась
водить гребнем по отросшим локонам, успокаивая знакомыми
движениями.
— Ты такая красивая, — тепло заметила она. — Унаследовала от
отца с матерью лучшее.
— Да брось.
Меня всегда смущали подобные разговоры, хотелось свести все к
шутке. В каком это месте я красивая?
— Наряжаюсь, как на свадьбу, — выдавила я кисло и отвела взгляд
от зеркала.
— Нельзя предстать перед всеми посмешищем. Ты у меня девица на
выданье, так что изволь выглядеть прилично. Даже в гадюшнике.
Моя строгая тетушка еще не оставила надежды слепить из меня
образцовую невесту, а после — жену.
— Сегодня все опять скажут, что я из последних сил ищу мужа, — я
не удержалась и хихикнула. — Даже среди врагов.
А потом, не желая обижать тетю, скромно опустила ресницы и
разгладила полы запашного шелкового платья. Синий пояс так туго
перетянул талию, что было тяжело дышать.
В тонком серебристом одеянии, украшенном изящными лилиями, я
чувствовала себя уязвимой и несвободной. Еще подъюбник из десяти
слоев воздушной ткани шуршал при каждом движении. Где я и где все
эти вычурные тряпки, ну?
— Глава специально велел тебе присутствовать на собрании, чтобы
позлить Грома.
— Возможно, — я кивнула и поморщилась.
Господин Сандо — тот еще интриган и манипулятор. Зная его
характер, он не смирится с поражением в этой войне. Его битва будет
окончена лишь после его смерти.
— Гром ведь не знает, что ты жива. Он будет в ярости, —
продолжала тетушка, дергая мои волосы и укладывая их в замысловатый
пучок.
Но все шло наперекосяк: шпильки гнулись, а волосы путались.
— Он даже не знает, что я женщина. Готова отправиться в этот
змеюшник только ради того, чтобы посмотреть, как вытянется его
лицо. Или нет? Все говорят, что Гром невозмутим и холоден, как
лед.
Тетушка цокнула.
— Да что ты будешь делать! Ничего не получается, я только все
испортила.
— Не беда. Давай просто распустим их.
Не успела она возразить, как я потянула шпильку, и волосы
окутали плечи темным каскадом.
— Это же неприлично! — тетя Ризэ уставилась на меня в ужасе.
— Я делала много неприличных вещей. Одной больше, одной меньше,
какая разница?
Тетушка нахмурила брови, потом смягчилась и порывисто обняла
меня.