Резкий рывок назад привел Надежду в чувство и вызвал очередной
шок. Что произошло, она не понимала, но сейчас неведомая сила
прижимала ее спиной к чему-то вроде очень пыльной стеклянной
колонны, внутри которой, выплывая из отверстия снизу, поднимался
едва светящийся граненый шар из зала с напольным рисунком.
Разглядывать странное явление через плечо было неудобно, и Надя
попыталась развернуться. Невидимое нечто, что оттянуло ее от края
крыши, повернуться позволило, но отойти от штуковины посреди крыши
больше чем на шаг не дало. Наденька словно в стену упиралась,
мягкую, пружинящую и совершенно невидимую стену.
Надежда потерла рукавом куртки мутное стекло и, разглядывая
кристаллическую сферу, недовольно пробурчала:
— Ну спасибо! Прыгать я точно не планирую, как и падать. Не
спятила еще пока! — Она вглядывалась в мелкие, чуть мерцающие
тускловатые грани. — Может, это камера? Или много камер? Эй вы! Вы
где? Где я? Что вам от меня надо?
В центре шара, словно там услышали ее призыв, неожиданно начала
разгораться крошечная, как огонек свечи, яркая точка. Наденька как
завороженная, не моргая, смотрела на огонек, а потом ослепительная
вспышка, словно раскаленная спица, пронзила ее мозг, и Надя
закричала, срывая связки. Слезы лились, руки судорожно рвали ворот
куртки, пытаясь дать доступ к кислороду задыхающимся легким.
Когда Надежда пришла в себя, то обнаружила, что снова находится
в зале. Лежит навзничь в центре рисунка, а над головой темнеет
граненый кристалл. Сейчас этот шар почти не светился, израсходовав
практически весь магический резерв, который накопил во время
шаманского ритуала Винни с компанией студентов из академии.
Круг свободного от фронтира пространства вокруг старого маяка
опять сузился, но зато магическая башня смогла на миг подключиться
к сознанию своего нового живого сердца и теперь замерла в
ожидании.
Сердце должно было выполнить свою работу: пробудить в маяке
жизнь, очистить магию и навечно изгнать поселившееся тут зло.
Только вот это сердце, очнувшаяся Надя, сейчас тихо истерило,
рыдая взахлеб и поскуливая от страха и безысходности. Осознание
того, где она и кто она теперь благодаря магии, пришло к ней
настолько явственно, что не верить этому причин не осталось.
Надежда была в шоке и ужасе. Принимать действительность не
хотелось, хотелось надеяться, что это кома, сон или глупый
розыгрыш.