– На какое решение?
– Тебе под силу спасти Кона. Тебе по силам спасти его от смерти, от Ананси. Смерть – всего один вариант из бесчисленного множества возможных исходов.
– Да, конечно, я хочу его спасти. Спасите его! Остановите всё!
– Не потеха, не поза, не правда, не прок. Равновесие. Доля воли, неразменная. Чтобы спасти что-то, придется чем-то пожертвовать. Так оно устроено, и как оно устроено, мне в радость.
– Чем, чем нужно пожертвовать?
– Тебе все еще неясно?
Эмер села.
– Моим желанием.
– Девица-разумница, я знал, что с тобой игра задастся. У тебя пятнадцать секунд. Откажись от своего тайного желания провести с Коном старость – и Кон выживет.
– Чушь какая.
– Выживет, но вот в чем загвоздка: тебя он знать не будет. Таково условие.
На экране телефона Кон с Ананси шли посередине темной мокрой улицы. Эмер видела, как впереди из-за угла выворачивает машина, огни фар захлестывают парочку.
– А вот и автомобиль. Едет. Ты можешь спасти Кона, но отныне вы будете чужими друг другу. Чтобы доказать свою любовь к нему, тебе придется от нее отречься. Согласись, есть в этом упоительная симметрия. Таков один сценарий – в нем он жив и ты живешь дальше, понимая, что он любовь всей твоей жизни, но тебя он не знает. Вся боль – лишь твоя.
Эмер увидела салон машины. Запись в телефоне была смонтирована как кино – переключалась с Кона и Ананси на нутро автомобиля, где водитель близоруко набирал СМС сквозь пенсне и поглядывал на дорогу.
– А если не можешь – закрой глаза и ничего не делай. У тебя это славно получается. А когда проснешься, все будет так, словно Кона никогда не существовало. Это другой сценарий. Ты живешь, а Кон устранен.
– Но я не хочу его убивать.
– А чего он с этой паучихой?
– Он пытается создать будущее.
– Будущее с тобой?
– Почему? Почему я? Почему мне досталась эта сделка?
– Потому что любовь твоя – тепловатая, а желание – вполсилы да заносчивое. Я из другого времени-пространства, дорогуша, когда от любви чаши переполнялись, когда любовь убивала. Вот что я собой воплощаю. Когда боги с людьми силой мерялись, ссорились да сношались, а отпрыски их союзов бывали жуткие, а иногда и чу́дные. То Минотавр, то Геркулес. Где-то выиграешь, где-то проиграешь, покалечит тебя кто, уестествит, съест. Твоя же любовь – это за ручки подержаться, в щечку чмокнуть, двое из “Сиалис” в па́рных ваннах