— Я должен убить какое-то существо в
канализации или нас не пустят в академию.
— И что думаешь? Справишься? — не
стоил ей сомневаться в нём, но слова беспокойства вылетели сами по
себе. — Ты одолел дракона…
— Я справлюсь, — холодно ответил
Галахад.
— В чем дело?
— Не бери в голову.
— Скажи мне.
— Когда им будет достаточно? —
Галахад приподнял руки над коленями. — Всегда есть какая-то
просьба, какая-то проблема. Первое, о чём они думают, когда слышат
о великом рыцаре, что посетит их город: «Как бы этого рыцаря
использовать в собственных интересах? Как бы ему так поставить
палки в колеса ради собственной выгоды?».
Мария увидела, как он сжал
кулаки.
— Выбить бы кресло из-под задницы
мэра, — процедил Галахад, — вытащить меч и приставить к его горлу.
Сломать ему ногу. Чтобы знаешь, показать серьёзность намерений.
— А как же стража?
— Я их уже оценил. Простые мальчишки.
Я бы сумел прорезать путь через них, даже если бы эта академия
стояла за сотню километров.
Мария представила Галахада, покрытого
чужой кровью.
— Кажется, я начинаю понимать, о чём
ты говоришь. Они бессовестно используют твою доброту.
На утро в порту пропал ещё один
человек. Рабочий люд собрался недалеко от пристани. Все чумазые
после ночной смены, воняющие рыбой. Они стояли у места
происшествия. Вокруг разбросаны доски. В грязи отчётливо виднелись
человеческие следы и следы странного существа с тремя пальцами.
Было видно, что человек отчаянно отбивался: бросал доски в монстра,
бегал вокруг него и, возможно, кричал, но в порту ночью много людей
не сыщешь — крики услышать некому.
Мужчины сняли шапки натруженными
руками и прижали их к груди. Уставшие и голодные, они сегодня
вернутся домой, потому что другой не вернулся.
— Не дело это, — отозвался один из
них. — Сколько ещё нам так работать? Оборачиваться на каждый
шорох?
— Зато платить вдвойне начали за эти
смены, — сказал другой.
— И мы как идиоты попёрлись. Тьфу ты.
Жизнь отдаём за гроши. Я знал его. Хороший был человек. Добрый. И
всё не почём, забрал гад.
Рабочие потихоньку расходились. Их
встречали жёны, дети. Некоторых обнимали на пороге, от других
прятали бутылку.
Днём в порту становилось спокойнее.
Рабочие были в безопасности, никто не сунется средь бела дня. Не
посмеет, каким бы грозным чудовищем он ни был.
Один из доверенных людей мэра вошёл в
порт. Его звали Йохан. В его потрескавшихся губах зажата
самокрутка. В волосах седина, а под глазами глубокие морщины. Он
стар, чтобы быть солдатом, но для неспешных расследований подходил
отлично. Сегодня Йохан снова истопчет свою обувь, рассматривая
место преступления.