— Ты моя жена, слышишь? Ты мать моих детей! — Костя отпускает мои руки. Но лишь для того, чтобы сжать мои плечи и хорошенько меня встряхнуть. — Ничто этого не изменит. Никакая блядь.
— Что? — я правда не понимаю, о чём он говорит. Меня и без его встряхиваний трясёт, а он ещё меня дёргает, как тряпичную куклу, оставляя синяки на моих плечах от своих пальцев. Голова не соображает совсем.
— Ну чего ты хотела? Чего? Мне тридцать пять лет, а не шестьдесят пять! Я заебался дрочить! Ты то работаешь, то по кружкам бегаешь, то устала… Это, блядь, не секс, а дрочка! Тупая дрочка. Ни удовольствия, ничего. Спрятались под одеялом, подёргались на боку, да побыстрей, побыстрей, потому что ты или устала, или тебе рано вставать, или бельё из машинки не выгружено! И не дай бог дети что-то услышат! Я что, ушёл от тебя? — кричит, не отпуская моих плеч. — Нет. И ты не уйдёшь! Никуда от меня не уйдёшь! Поняла меня?! Не из-за продажной бляди, которую я снял. Да пойми же, это ничего не значит. Она шлюха. Насадка на член того, у кого есть бабки. Это всё равно, что подрочить. Это… — он, кажется, смягчается, перестаёт меня встряхивать, — Это как я бы ревновал тебя к вибратору! Не устраивай из этого драму. Это просто проблядь. Она ничего для меня не значит.
— А я? — спрашиваю, глядя на него заплаканными глазами. — Я для тебя что-то значу?
Когда Костя последний раз признавался мне в любви? Я уже и не помню. Если всё так, как он говорит… если я приму это… Почему он сейчас просто не скажет, что очень сильно любит меня, что он очень сожалеет, что мы пойдём к семейному психологу или сексологу… что подобного больше не повторится, и он никогда не причинит мне такой боли… Почему не скажет?
— Конечно же, значишь, Вика! Ты моя жена. Ты мать моих детей. Ты всегда будешь выше и ценнее всего и всех.
Слёзы начинают бежать ещё быстрее. Он так и не сказал, что любит…
— Я тебе не верю. — хриплю с надрывом. — Не верю… Ты врёшь. Я чувствую, что ты врёшь. Я знаю это! Она же не первая, да? Насадка на член… Блядь, как мерзко, Костя… В нашем доме? Ты привёз эту свою сосалку в наш дом. Здесь живу я, твоя жена, мать твоих детей и сами дети. Где же я ценнее и выше хоть чего-то? Где банальное уважение ко мне? Где любовь? Где твоя любовь, Костя?! Ты сравниваешь живого человека с вибратором! Сука-а, — захлёбываюсь слезами. — С каких пор у нас секс-шопы только для женщин? Разве там нет ассортимента для мужчин? Куклы, вагины… блядь, я не знаю… Не знаю… Не хочу тебя видеть. Не могу тебя видеть! Уйди! Уйди же!