– Лорд Коули? – голос воина был бы груб, если бы не различимое в нем сомнение.
– Что я слышу, ты ли это, Эдвард? Не может быть?! Бродяга! – пожилой мужчина, глава прибывших, спустился с лошади и двинулся навстречу шагнувшему к нему молодому предводителю солдат, что преградили дорогу его людям. – Дай-ка рассмотреть тебя, повернись, что ли, к огню… Ну, бродяга, возмужал! Сколько мы уже не виделись, лет пять?
– Шесть или семь будет, – воин еще хмурился.
– Вот это да, время летит. Я совсем состарился, а ты вон какой великан стал, весь в отца.
– На старика вы не очень-то похожи, дядя, – при упоминании имени отца богатырь заметно помрачнел.
– Не надо щетиниться, Эдвард. Та история ушла в лета. Я всегда считал, что брат моей жены слишком горяч, и не твоя вина, что унаследовал его нрав. А в вашей ссоре я стоял, на чьей стороне? Ты знаешь. Да, если бы твой отец мог прислушаться к чужому мнению… Но теперь его нет в живых, и христианский долг призывает к прощению. Надеюсь, что эти годы прибавили не только твой рост и силу, но и разум. Наверное, начальник такого большого отряда должен быть не только храбрым, но и мудрым. А, Эдвард? – пауза показала, что молодому воину нелегко было от нахлынувших вдруг воспоминаний. – Ну, ладно… А пока скажи, могут ли мои люди расположиться на отдых около твоих костров? Они измучены долгой дорогой и валятся с седел. Мы планировали к этому часу быть уже в замке моего покойного брата, но поломка колеса кареты надолго задержала. Все, что нам надо, это покормить лошадей и немного отдохнуть самим. А тронуться в дорогу снова думаю, как только начнет всходить солнце.
Получив утвердительный кивок, лорд Коули подал своим людям сигнал, что те могут располагаться на отдых. Сам он последовал за племянником жены к его костру, как только убедился, что карета по-прежнему находилась под охраной, а спящим там девушкам ничего не угрожало.
– Так что вы хотели узнать, дядя, когда говорили про влияние, оказанное на меня временем? – спросил Эдвард, как только Коули сел рядом с ним. – Если вы думаете, что я все еще зол на судьбу, то это не так, хотя и не смог забыть о несправедливом отношении ко мне отца. Этого объяснения достаточно?
Дядя принял добрый кусок оленины из рук племянника, но не отвел пристального взгляда от его лица.