Ступеньки я
преодолел быстрее, чем коридор, и тут же попал в просторный холл.
Пол выложен мраморными плитками с причудливым узором, повсюду
слоняется прислуга. Пострашнее, конечно, чем Мария, но все
женщины.
— Только
вернулся в мир, а у меня уже есть храм! Достойное начало... —
пробубнил себе под нос, «по памяти» направляясь в обеденный
зал.
Просторное
помещение было самым обычным. Большой стол, много стульев и всякой
мебели, камин. Я бы не назвал это местом для божественных приёмов и
обедов. Так... жалкая Римская таверна, только чище и
светлее.
Как только
я явился миру, заправленный, обутый в неудобные туфли, причесанный
и трезвый, мужчина во главе стола заголосил:
— Явление
Христа народу! Ура!
Кто такой
«Христос» я и так знал. В ответ улыбнулся и направился к этому
мужику, тщательно изучая его лицо, мимику и эмоции. Копаясь в
воспоминаниях юнца, я не нашёл ничего отрицательного в его
родителе. Парень его безгранично любил и уважал. Хоть и вёл себя не
совсем как послушный сын.
Но мне-то
какая разница?!
— Привет,
пап, — притворно улыбнулся я, протягивая руку.
Только вот
тот резко сощурился, схватил меня за ладонь и закатал рукав правой
руки. Тыча пальцем с огромным золотым перстнем, он на чём свет
стоит ругал меня за рисунки. За «татуировки». Приговаривая, что
простит мне всё, кроме этого.
Мол, кожа
должна быть чистой! В министерство с такой наскальной живописью
никто не возьмёт. Я вяленько так промямлил, что так сложились
обстоятельства, и поспешил на своё место, по правую сторону от
родителя. Молча сел, уставился в пустую посуду и принялся
выжидать.
Увы,
словесный поток отца было не остановить. Он искренне возмущался и
негодовал. Был крайне огорчён, простыми словами. Ну а я что? Да
плевать мне. Хочет ворчать — пускай, перед ним не его сын, хоть и в
его шкуре. И уж ни о каком министерстве речи и не идёт.
Моя задача
проста — найти вернувшихся богов и забраться на Олимп. А всё
остальное — так... мелочи жизни и мелкие камни перед ногами,
которые нужно просто перешагнуть.
Хочешь,
чтобы я учился и как-то там развивался? Не проблема. Только итог
будет все равно таким, какой нужен мне. Дионису!
Завтрак
оказался вполне себе съедобным. Если не учитывать тот факт, что мне
не дали испить моего напитка! Какое варварство! Это, в
конце концов, жестоко! Но вскрик отца я запомню надолго: