Две
блондинки, у которых, как я решил, один мозг на двоих, то и дело
посыпали одиночку яркими вспышками, впрочем, без особого урона. Я
не знаю почему, но их противник даже не пытался атаковать в
ответ.
На её месте
я бы при всех поднял им юбки, чтобы сбить спесь, а следом снёс бы
пустые головы клинком. Ух, вот это было бы месиво!
«Излишне
кровожадно, Дионис, — заметил Петрович. — Ещё раз повторю тебе,
чтобы ты запомнил... Убийство — преследуется. А то, что сейчас
видишь ты — всего-навсего попытка показать свою силу».
«Так о
какой силе идёт речь? Это вот... на эти... искорки пошла наша мощь?
Смешно! Любой козерог бы убил бы их на месте!»
«Ты не на
Олимпе, Дионис. Выдохни и наслаждайся показательной
поркой».
От порки
тут не было ровным счётом ничего. А вот показушности — навалом.
Девчонки резвились, взвизгивали, короче говоря, вели себя в
привычной манере. Присмотревшись к толпе, выделил всего троих из
десяти, кого бы обратил в свою веру. А вот на
блондинок...
... плюнул.
Причём с горы. Может, плевок бога придаст им мозгов?
Но,
учитывая, как они крутили задницами, пригодны эти особи только для
одного — ублажать бога. Веры в них отродясь не появится. Хотя
почему бы, собственно говоря, и нет?
Что там
нужно сделать, чтобы на меня обратили внимание? Победить их
противника одним махом! Точно!
«Даже не
вздумай! — тут же «проснулся» Петрович. — Колдовать тебе нельзя!
Запомни это! Ещё пару печатей — и начнёшь осваиваться, а до этих
времён сиди тише воды ниже травы. Понял?»
«Да понял
я, понял...»
Про себя
пробурчал, мол, старик уже поднадоел, но тот и так это услышал.
Просто оставил мой выпад без комментариев.
Серая мышь
между делом всё же смогла снести с ног блондинку, что отозвалось в
толпе восторженным возгласом, а вот вторая её соперница принялась
усложнять обстановку. Достала какую-то то ли палочку, то ли
скромный жезл, и искр стало в разы больше.
Только вот
какой от них толк?
— Призма,
дай мне силу! — взревела она, отчего толпа ахнула.
Ну а я уже
не смог сдерживать в себе смех. Ибо видел, насколько всё это убого.
Насколько эти жалкие людишки слабы! По крайней мере вот эти, передо
мной.
Расхохотался. Звонко, по-божески. Ухватился
театрально за живот, но это была сугубо привычка, и попытался уйти
в сторону. Сам на свою же голову привлёк к себе внимание. Бой тут
же остановился, и блондинка, подняв вторую, что-то грубо высказала
серой мыши, а затем обратилась ко мне: