До Гаваны идти было больше двух тысяч миль, но океан нам не
поднес никаких сюрпризов, «Геркулес» шел вообще замечательно, делая
миль по десять в час. Паскуале в этих водах ходил и мы шли,
полагаясь на него. Небольшую трудность представлял переход вдоль
берегов Флориды, нам пришлось тут немного сбавить обороты, но все
равно через неделю мы были на Кубе.
Благородный идальго слов на ветер действительно не бросал и его
рекомендации открыли нам все нужные кубинские двери.
За неделю мы решили абсолютно все наши проблемы с оформлением
прав на остров Пинос и наладили контакты с местной властью. Наш
пароход сразу же стал местной достопримечательностью и с утра до
вечера на причале толпились кубинцы, глазеющие на «Геркулеса». А
сильные мира сего пожелали и подняться на его борт.
Отказать местной власти и нужным людям я естественно не мог,
хорошо хоть хватило ума не снять какой-нибудь дом, а то бы пришлось
устраивать прием для местной верхушки. А вот отвертеться от
приглашений не удалось и пришлось нанести кучу визитов. Хорошо, что
в этом деле мне пришлось отдуваться не в одиночку.
Неожиданно с большим удовольствием этим стал заниматься Николай
Андреевич. Он конечно был ослепителен, за время перехода мой шурин
окончательно окреп и перенесенное выдавали только легкое
прихрамывание, да первая седина на висках.
Но его мужественность, идеально сидящий мундир русского морского
офицера, ордена на груди и изящная трость делали его
неотразимым.
Первым что-то неладное заподозрил на пятый день крестный. Глядя
вслед очередной экскурсии, покидающей наш пароход, он дождался
когда три дамы в сопровождении двух идальго разместились в своих
колясках и с хитрым видом спросил меня:
— А вы, Алексей Андреевич, заметили что мало похожая на испанку
молодая особа, третий день подряд посещает наш пароход и по-моему
ваш шурин уже дважды после этого получал приглашения нанести визит?
И заметьте, это он делает с большим удовольствием ,— я занятый
совершенно другим, честно говоря, на это не обратил никакого
внимания.
— А кто эта особа, Сергей Федорович?
— Племянница нашего мадридского покровителя, единственная
дочь маркиза де Моралес, донна ВероникаМария де ла Консепсьон Элеонора де Моралес. Её
отец двоюродный брат нашего маркиза,— крестный похоже
уже успел навести справки пока я был занят. — Во время войны
в