- Про
свару, это самое, тоже из листков узнали, или по долгу службы? - заинтересовался
Андреев.
- По
службе, милейший Александр Степанович. По службе.
- Жаль
такого в газете не прочтешь, это самое. Мне кажется, мы, дворяне, уж должны
точно знать, как там все обстоит. Вот так соберешься в Баден-Баден, на воды. А
они с тобой разговаривать не желают. Через губу лают только. Это самое. На
тарифы, виш ты, обиделись.
- У
нас и свои воды есть. Почему бы на Северный Кавказ вместо Германии не отправиться?
Я разговаривал с профессором из Медицинской Академии. Так он утверждает, будто
наши воды еще пуще немецких на здоровье воздействие оказывают.
- Все
в нашем Отечестве есть, Густав Готтардович. Порядка только, это самое, недостает.
Кабы порядка было побольше, так и не думал бы никто в Бадены эти басурманские ездить.
А так, и воды оздоровительной испробовать, и от беспорядка отдохнуть…
Я не
спорил. Слышал уже довольно распространенную теорию, что если бы Россия была
территориально поменьше, обустроить ее по образу Европейских стран было бы несравненно
проще. Только это лукавство – я так считаю. Большая часть центральной России –
в зоне рискованного земледелия. Недородами никого не удивишь, и в лесах –
перелесках много скотины не выкормишь. Полезных ископаемых в собственно
исконных губерниях тоже раз-два и обчелся. Не захапав по случаю Сибирь и
Дальний Восток, держава очень быстро превратилась бы в нищую страну, с которой
никто в Европе и не подумал бы считаться.
Но
Андреев и не стал тему развивать. Как-то незаметно перевел тему разговора на
собственное житье-бытье, и принялся с упоением жаловаться. На всех подряд. На
начальство, которое только и знает, что требовать результатов, почти ничем не
обеспечивая. На заказчиков, экономящих каждую копейку, и не дающих тем самым,
развернуться строителям во всю мощь безмерной русской души.
Как не
странно, слушать губернского архитектора было интересно. Даже в чем-то познавательно.
В той, прошлой, жизни я немало лет отдал строительной отрасли, прошел путь от
самого низа до директора департамента строительства области. Интересно было
сравнивать ту, оставленную в будущем, сферу, и эту, в которой строили, почти не
применяя цемент.
Версты
неспешно, со скоростью чуть больше сорока в час, уплывали назад. Вагон продолжал
непривычно часто стучать на стыках, слегка покачиваясь и поскрипывая. То и
дело, то справа, то слева, от окон таяли клочья сизого, как от табака, дыма из
паровозной трубы. Путешествие железной дорогой в последней четверти
девятнадцатого века это не так быстро, как в веке двадцатом, но все равно:
гораздо более комфортно, чем отбивать седалище на кочках и ухабах в
какой-нибудь кибитке.